— Это уже перешло все границы, Джон!
— вспылил Уолт с порога и размашистым шагом принялся исследовать
кабинет. — Ну, где она?
— Кто? — строго спросил ректор, давая
понять, что Уолту придется серьезно объясниться.
— Твоя шлюха. Где?! — врач рывком
открыл дверцы закрытого шкафа с документацией, потом обиталище
выходной и верхней одежды, парадной формы ректора.
— Уймись, Грег! — Джонатан вышел
из-за стола и жестко отодрал визитера от казенного имущества.
— Уняться?! — Уолт обернулся и
оттолкнул руку Локвуда с плеча. — Я уймусь, когда ты прекратишь
это!
Ректору не нужно было объяснять, что
именно.
— Моя личная жизнь тебя не
касается.
— Еще как...
— Мне хватит, — с нажимом перебил
Джонатан, резко повышая голос, — и Милы, которая закатывает мне
сцены каждый вечер. Если нечего делать ночами, займись работой.
— О да, — с презрением оскалился
Уолт. — Мне нечего делать ночами. Ни жены, ни любовницы...
— Я в этом не виноват!
— Допустим, — Уолт повел головой, как
делают люди, когда нехотя признают внятность довода оппонента. —
Но, во-первых, Мила действительно не заслужила такого
отношения!
Джонатан поглядел вправо-влево,
словно удостоверяясь, что кабинет остался цел, и вернулся к креслу.
Прежде чем сесть, он застыл на мгновение стоя, проворчал:
— Невероятно! Сколько людей сегодня
переживают за мой брак больше, чем я сам, — и плюхнулся на зад.
— Мила...
— ... моя жена, — твердо пресек
ректор. — Тебе не кажется, что ты беспокоишься о бывшей сокурснице
гораздо сильнее, чем велят приличия?
Уолт скрипнул зубами:
— Это ты будешь говорить мне о
приличиях?
— Не смей читать мне мораль, Грег, —
предостерег Джонатан.
— Тогда как насчет Устава академии? —
поинтересовался врач. Джонатан не выказал особого интереса, и Уолт
постарался хоть немного взял себя в руки. — Слушай, Джон. Это не
первая твоя связь на стороне, мы оба знаем. Но этот случай
особенный, — произнес Уолт, и в его голосе слышались просящие
интонации человека, которому небезразлична судьба если не друга, то
хотя бы старого приятеля.
«Ты даже не представляешь,
насколько».
— Не мне тебе говорить, что через три
недели здесь будут ребята из столицы с проверкой за первый учебный
квартал. И что мы будем делать, когда откроется, что она на кафедре
госстов только по твоей милости? — Врач подчеркнул последнее слово
двусмысленностью.