Сейчас было бы здорово промчаться под
ласковым солнцем на граухе, наведаться в ближний лес. С
удовольствием бы взвалил на плечи даже камни или бревно, чтобы
закалить тело. Но нет. Всё это мне запрещено. Да я бы и не
сумел.
Возможно, я излишне подозрителен, но
мне всегда казалось, что сил и умения адепта при отряде солдат с
запасом хватало на их раны. Оставим в стороне грудь, на которой
изрядно попрыгал сначала солдат-клятвоотступник, а затем та баба.
Но рука, рука-то должна уже была зажить за прошедшие полтора
месяца?!
Тем более что мама лично лечит меня,
а уж она во много раз сильней, чем наёмный адепт-простолюдин, в
чьей крови струится лишь капля ихора.
Я закатал рукав, сжал пальцы
несколько раз, глядя, как извиваются багровые шрамы на предплечье.
Остановился, только когда они стали ныть. Но так не получил ответа
на свой вопрос. Впрочем, у меня есть человек, который узнает, не
ходят ли по замку слухи о том, что моё выздоровление
затягивают.
Только он, похоже, скрывается от
меня, потому что я до сих пор не могу его отыскать. Трус.
Напоследок ещё раз глянул в окно и
замер, уставившись на далёкие точки, что появились на дороге из-за
холмов. Я заставил себя замереть где стоял, не бежать сломя голову
к матушке. Точки превратились в пятнышки, затем в крошечные фигурки
всадников, позволяя наконец разобрать цвета развевающихся плащей. И
только тогда я разрешил себе сорваться с места. И сумел опередить
даже посланника от гаэкуджа Креода:
— Матушка, отец вернулся!
Впрочем, она не выполнила своих
угроз. В её рассказе я был всего лишь непослушным ребёнком, который
сорвался в ночь ради подвигов. И едва не погиб.
Отец привычно отклонился на спинку
стула, позволяя сменить ему блюдо, поморщился, когда увидел, как к
нему из-за матушки шагнула Карина, и вспомнил, что за его спиной
теперь нет Флайма. Подвёл итог разговору:
— Странная история. Уж бывший солдат
должен был понимать, что самое долгое через десятицу, но их бы
обнаружили. Даже если бы они повели себя как зверьё и убивали всех
приходящих. И уж тем более не должен был надеяться, что хоть кто-то
спустит ему с рук убийство наследника Дома. Трудно найти
преступление хуже. За него Дом могут разорвать на части, не
дожидаясь Игр Предков.
Я лишь застыл, не донеся куска мяса
до рта. Раньше я не задумывался об этом. Матушка промолчала, а отец
хмыкнул: