Да уж, для Элеоноры внешние данные всегда были самым главным критерием во всём. Она даже всё моё детство хвасталась мной перед подругами словно породистым щенком, а я боялась, что когда-нибудь выяснится, что мои гены не настолько идеальны, как того хотелось бы матери, и в них нет-нет да и завалялась рецессивная аллель.
Я горько хмыкнула.
— Смотрю, ты совсем не изменилась, по-прежнему верна лишь одному мужчине в галактике — своему косметологу.
Ирония моей фразы заключалась в том, что самый известный косметолог на Миттарии, Джордано Джулли, предпочитал в личных отношениях мужчин.
— Вот ты с моё поживёшь и сама поймёшь, что импланты и инъекции ботокса — вещи жизненно необходимые для любой уважающей себя женщины, — серьёзно заговорила Элеонора.
Она любила меня поучать, а я в это время грустно думала о том, насколько мы разные. Я, в отличие от неё, мечтала хотя бы месяц походить со своим настоящим лицом, а не накачанным ботоксом и прочей дрянью.
— …Ты меня вообще слышишь? — донёсся голос мамы.
— Да-да, слышу, ма… Элен. Слышу. Ты с какой-то целью звонишь или просто так?
— Конечно, я звоню, чтобы узнать, как ты поживаешь! — тут же возмутилась Эленора и, противореча самой себе, вновь понизила голос: — Слушай, Ксан, тут такое дело… Ты же помнишь мою подругу Лирис?
Я кивнула. Как тут не помнить лучшую подругу Элен, которая на пятнадцатый День Рождения подарила мне презервативы со словами «чтоб у тебя не получилось так, как у твоей мамки». Спохватилась, что меня не видно, и ответила:
— Да-да, конечно, помню.
— В общем… — Элен замялась. — Лирис на днях родила. Мальчика.
Наступила долгая минута молчания. Проекция мамы просто смотрела на меня, в её глазах не было печали или грусти, лишь надежда на то, что я опять помогу.
— Когда капсулу отправляете? — спросила, сжав зубы.
Элен тут же оживилась.
— Послезавтра утром.
— Хорошо. Я подготовлю необходимые бумаги для космопорта от имени Аппарата Управления Эльтона и скажу, что это дипломатическая капсула с особо ценным грузом, досмотру не подлежит. Никто не узнает, что у Лирис вообще был сын.
— Ой, спасибо, Ксаночка, ты у меня такая умничка, такая…
Элен искренне обрадовалась, а я прервала её бурную радость тяжёлым и хмурым:
— Я это не для Лирис делаю, а для её сына. Он ни в чём не провинился и не заслужил такую мать. Всё, отбой.