Победителями были я, Карпов и Спасский. Я и Спасский по краям,
Карпов в середине. Во избежание недоразумений.
От себя недоразумений я не ждал, но пусть.
А, тут не только фотокорреспонденты, тут и телевидение. Что ж,
очень приятно. Телевизор в стране смотрят все. Телевизионщики сняли
нас и бегом-бегом убежали, чтобы пленка попала в сегодняшнюю
программу «Время».
А я поспешил домой. В «Минск». Нет, не телевизор посмотреть,
хотя почему бы и не посмотреть. В сон клонит, и сильно клонит.
По пути раздавал автографы. Нет, не «паркером», газетная бумага,
на которой издается турнирный бюллетень, для «паркера» грубовата.
Специально купил шариковую ручку о четырёх цветах, ею и
расписывался. Шесть раз, я считал.
Антон поймал такси, и мы поехали.
По дороге успел вздремнуть. Разрядились-таки аккумуляторы.
6 октября 1973 года, суббота
НОЧНЫЕ МАНЁВРЫ
Я не врач, и стану им ещё не скоро. Но один совет Михаилу
Нехемьевичу я могу дать прямо сейчас, а именно — обратиться к
врачу. Могу, но не дам: непрошенные советы воспринимаются нехорошо,
и часто поступают от противного. Да Таль, думаю, лучше меня знает,
что нездоров.
Ему бы сейчас в Железноводск. Седьмой стол и водичку
«славяновскую», по полстакана за сорок минут до еды три раза в
день. Ничего крепче. Водку, коньяк, виски — забыть. Подарить
кому-нибудь.
А ещё он курит. Много. Сигарету за сигаретой. Я нарочно
справлялся у главного судьи соревнования: запрета на курение во
время турнира нет. Курите, кто хотите и сколько хотите. Пепельницы
на столах для того и поставлены.
И курили многие. Вот в Туле почти не курили. И в Омске тоже. А
здесь — хоть портянки вешай сушиться. Нет, и в самом деле приходила
мысль прийти в сапогах, разуться и повесить портянки. Или
противогаз прихватить. Как демонстрацию против курения. Ведь
странно до изумления: разрешается курить во время спортивного
состязания, да ещё в помещёнии, обкуривая некурящего соперника.
Ботвинник, тот специально тренировался с курильщиками, чтобы
привыкнуть к дыму. При всём уважении к Михаилу Моисеевичу, подобные
тренировки испытывать на себе я решительно не хотел.
И потому, сделав ход, иду туда, где сигаретного дыма поменьше.
Кружу по сцене, выискивая просветы в табачных облаках. И
возвращаюсь назад. Смотреть на Таля и жутко, и интересно. Больной
леопард всё леопард, зазеваешься — разорвёт моментально.