А еще ему понравилось электричество.
Ценная новинка – до сих пор мало кто из непосвященных с ней
серьезно сталкивался (если не брать в расчет лампочки и прочую
малополезную ерунду). Вещь многогранная: искры этой техномагии
пропитывают многие изделия иномирянина. Они используются в
непобедимых танках, в чудесных средствах связи, в морских
прожекторах и сварочных аппаратах. Но даже в сугубо технологическом
явлении можно найти нечто притягательное – нет в мире приятнее
явления, чем замыкание цепи между пупком допрашиваемого и его
мошонкой. Между ушами приложить контакты тоже достаточно интересно
– здесь главное не переборщить. А истязуемый попросту не понимает,
чем его, собственно, истязают. Характерная реакция –
гарантированное судорожное расслабление всего, что только может в
человеке расслабиться. Параллельно происходит сильный спазм связок
– крик доходит до запредельной высоты и перестает восприниматься
палачами. А затем, в большинстве случаев, жертва взахлеб выдает все
что знает и не знает, с ужасом косясь на руку, замершую в районе
рубильника.
Хотя встречаются и закоренелые
упрямцы – таких даже током не прошибить. Однажды Граций, не будучи
стеснен в мощности, сжег такому крепышу глаза парочкой медных
пластин. Это было забавно – лишь одно неудобство: толстые резиновые
перчатки пришлось одевать. Жаль «пациент» не выжил – мозг у него
тоже при этом сгорел…
Интересно: какую картинку он увидел в
тот миг, когда рубильник опустился? Жаль не расскажет уже… Хотя
можно повторить с другим: если выживет и будет в состоянии говорить
– расскажет все.
Граций умеет добиваться
откровенности.
Аэроплан завалился в очередную
воздушную яму. Хорошо бы к глазам пилота приложить пару плоских
медных пластин со змеями проводов. Ну откуда в небе могут быть
ямы?! Вранье это все – для оправдания криворукости летчиков
придумано.
Не нравились Грацию самолеты. Но не
признать пользу от них он не мог. Полная независимость от условий
на земле. Пусть внизу непроходимое болото, бездорожье, буреломы и
отвесные скалы – аэроплану это безразлично. Летит себе прямо, ни на
что не отвлекаясь, одним своим видом до истерики пугая полудиких
идолопоклонников – вон как суетились в той деревне, что только что
внизу промелькнула. Прятались в погреба, забывая про все на свете.
Небось, так спешили, что шеи сворачивали на лестницах.