Я наблюдаю за ним, прилипнув к окну. Мне, как ребёнку технического мира, крайне любопытно узнать о магии.
Едва великий князь заканчивает, как окидывает взором здание, где находятся кельи. И мы с ним сталкиваемся взглядами. В его глазах читаю надменную неприязнь. Я отворачиваюсь и слезаю со стола, чтобы улечься на кровать и предаюсь размышлениям.
С одной стороны, оказаться в другом мире – невероятное везение. Вряд ли кто этому поверит, поэтому по возвращению буду помалкивать об этом путешествии. Только это везение омрачил факт облапывания меня мужланом. С другой – как объяснить родным, друзьям и ученикам своё долгое отсутствие? Вряд ли отбор быстро закончится. Не признают ли меня за прошедшее время погибшей? А сколько нервов и времени придётся потратить, чтобы восстановить все документы!
А может, всё это галлюцинации мозга?
Робкий стук в дверь прерывает мои размышления. Я встаю и открываю, чтобы впустить незнакомого жреца, который ставит поднос с горячей едой на стол. Прежде чем уйти, он кланяется.
Ужин оказывается вкусным. Крем-суп, какая-то каша, похожая на гречневую, и тушёные овощи. И два стакана: один – с водой, второй – с компотом. После ужина мысли становятся вялыми, я едва успеваю снять платье и повесить его на вешалку, чтобы не помялось, как засыпаю ещё в процессе укладывания на кровать.
Просыпаюсь с первыми лучами солнца, прыгавшими по подушке. Давно так не высыпалась! Окна моей комнаты выходят на восход, поэтому понежиться в постели не получается. Умываюсь и привожу себя в порядок. Едва заканчиваю утренние процедуры, как раздаётся стук в дверь.
За ней стоит верховный жрец.
– Доброе утро, Полина Андреевна, – он кланяется, не делая попытки войти. – Как вам спалось?
– Доброе! Очень хорошо, – отступаю в сторону и приглашаю старцу в келью, потому что надеюсь задать мучавшие меня вчера вечером вопросы. – Благодарю за ужин.
– Хвала нашему Единосущему за кров и пищу, дарующему нам, – произносит Сава и проходит в комнату.
Я предлагаю ему сесть на стул, а сама занимаю кровать.
– Хочу принести вам извинения за поступок его высокопревосходительства, – верховный жрец в покаянии опускает голову, после чего садится на стул и продолжает: – В его оправдание могу сказать, что фельтмаршалок ответственно относится к своим обязанностям.