Зенитный, прямой наводкой в указанную точку,
огонь.
Плазменный сгусток ударил в стену. Вспышка всколыхнула влажную
муть и потухла, поглощенная зеркалом.
Кэп, нам ее не пробить, – констатировал
пилот.
Вижу. Придется идти через главные ворота. Всем
построиться в колонну по два. В таком киселе можно запросто
потеряться, но держите дистанцию. Нужно пространство для маневра в
случае нападения. Бруно, вперед, Тайм, ты во второй паре.
Слушай,ищи. Лоцим, а ты что скажешь?
Безликий, сидя в ложементе, откинулся на спинку, задумчиво
сложив пальцы рук, и мой вопрос услышал не сразу.
Лоцим?
Что? Да, я согласен! Нужно быть предельно
осторожными. На первый взгляд в этом кластере пусто, но меня
кое-что насторожило. Через него уже должен был кто-нибудь пройти, а
это оставляет отпечатки в ауре. Здесь же все так, словно пузырь
появился всего минуту назад.
Хочешь сказать, кто-то подчистил все следы,
прикрывая эту ячейку? Прячется?
Возможно, очень возможно. У меня даже есть
кое-какие предположения, но… может я и не прав. Не буду зашоривать
вам восприятие. Главное, не торопись.
Синие рыцари выстроились в колонну, «пауки» и «черепахи», словно
сторожевые собаки, окружили их с флангов, еще две пары десантников
заняли промежуток между рейдерами.
Колонна медленно втянулась в узкий проход. Теперь отражения
доспехов и киберов маршировали вместе с нами. Параллельные зеркала
множили фантомы, создавая бесчисленную армию. Ряды уходили в
бесконечность, мерные движения притягивали взгляд, баюкали
сознание, и оно отступало, дробилось, расслаивалось на скользкие
шуршащие пластины. Чешуйки осыпались во тьму, пока не осталось одно
единственное видение.
Два ряда прозрачных округлых трехметровых пузырей уходили в
полумрак зала, сияя мягким голубоватым светом. Внутри, в объятиях
мутной жидкости, висели бледные мускулистые человеческие тела.
Бесполые, безволосые тела, расслабленные и безвольные, опутанные
цветными трубками.
Одна из колыбелей вскрыта и обвисла мутной тряпкой, лишившись
содержимого. Тот, кто прежде покоился внутри, лежит теперь на
черном пористом ложе, спеленатый блестящими ребристыми щупальцами.
Голова до самого подбородка скрыта опаловым шлемом, внутри
перекатываются радужные волны.
«Первая же проба и сразу в отбраковку. Плохой знак».
Рядом стоит высокий подтянутый мужчина в строгой военной форме.
Смахивает рукой данные с голографического экрана, поворачивается,
смотрит на меня.