Следом за десяткой Бруно из завесы высунулся скошенный нос
транспортного бота, парящий едва ли не в метре над серой чешуей.
Рейдер полностью вышел из пелены и вместе со вспышкой вдруг резко
подскочил на полдесятка метров вверх.
Щуп, что у тебя? Что за прыжки?
Тяга резко изменилась. Но сейчас все пришло в
норму. Я снижаюсь.
Проходи еще метров двести вперед, там можешь
сесть.
Челнок Астры проделал похожие кульбиты. Пришли данные от Тайма:
гравитация упала почти на четыре процента. Такое возможно?
Еще одна странность - нет ветра, хотя по ту сторону он довольно
ощутим. Перед мембраной должны скопиться солидные сугробы рыжей
пыли и желтых хлопьев, где же все это?
Ментат стоял посреди протоптанного пятачка,
Это подложка, пустой кластер. – Безликий
наклонился, поднял кусок серой чешуи, растер в руке. - Я слышал о
нем, но вижу впервые. Странно, я думал, они на самом краю
спирали.
А куда исчезла пыль, которую несет в тоннель?
Мембрана - абсолютный фильтр, отсекает все
пассивное.
Но ведь киберы и рейдеры прошли…
Не только «живое» может быть активным. – Собеседник
пересыпал пыль из ладони в ладонь, стряхнул и направился к
рейдеру.
Пехота выстроилась в две шеренги по обе стороны от челноков,
слева звено Бруно, справа Боксера. Чуть в стороне бесполый и
Соня.
Тайм, что это за черные пластины? Анализ
провел?
Кремний, графит и атомарный углерод. Регулярная
структура на наноуровне. Поглощает свет и излучения, как губка.
Просканировать грунт невозможно.
Плохо. Под нами может быть все, что угодно, а мы не
узнаем до последнего.
Что дальше, Кэп?
Продвигаемся вперед на три километра, там устроим
лагерь. Бруно, Боксер, командуйте.
Челноки поднялись, оставив после себя по шесть круглых следов от
опор. За колонной пехотных комплексов тянулась широкая полоса
растертой в пыль чешуи. Прятаться бессмысленно, по следам нас
найдет даже слепой.
Кэп, может, прокатишь? – напомнил о себе
Ментат.
Нет уж, топай пешком. Кстати, что здесь может быть
опасного?
Ничего, если только за вами не увяжутся
микарцы.
Стоило отойти от мембраны на сотню метров, как серый мир начал
наливаться красками. Пластины под ногами приобретали угольную
черноту, а небо глубокую синеву. По восточному окоему проступила
тонкая полоска бирюзы, а над ней бесформенное, желтое с голубыми
разводами, пятно. Доспехи собеседника тоже приобрели угольный
цвет.