Тело действовало само, без участия сознания, снова подчиняясь
глубинным рефлексам. Прием был вполне эффективен. Жилистый хрюкнул
и завалился вперед, уткнувшись носом в живот жертвы. Коренастый
бросил Блонди и поднялся, встав в боевую стойку.
«Хочешь драться?».
Судя по выражению лица, противник видел во мне только конкурента
в борьбе за добычу. Он угрожающе рыкнул и шагнул навстречу.
«На что он рассчитывает? Он же заторможен. Я бы на его месте уже
убегал. Или он не понимает?»
Блонди тем временем выбралась из-под неподвижного насильника и
отползла в угол стальных стен, вжалась в него, обхватив голые
колени руками.
Коренастый снова издал утробное ворчание и двинулся на меня.
Отступать было поздно. Хорошо бы еще вспомнить, как нужно драться.
Или все снова получится само собой?
Прямой удар в челюсть застал меня врасплох. Кулак насильника не
достал до скулы какие-то миллиметры. Пришлось ответить. Но
противник заранее уловил движение, успел уклониться и попытался
достать меня ударом в корпус, но снова промахнулся.
Мы замерли, сверля друг друга взглядом. Что же делать? Драться
он умеет, навыки компенсируют медлительность. Напугать его не
получится. Чтобы победить, нужно сократить дистанцию, но попасть
под удар… Неизвестно, как мои ноющие кости на него отреагируют.
Коренастый снова сделал первый ход. Прыгнул вперед, целя в
челюсть. Я закрылся и оставил живот без защиты.
Кулак врезался в ребра, разбудил отступившую боль. Мышцы
скрутило мгновенной судорогой. Я сложился почти пополам. Коренастый
уже собирался закрепить триумф и добить меня ударом в висок, когда
в действие снова вступил неведомый кукловод.
Неожиданный удар снизу в челюсть застал противника врасплох. Его
зубы клацнули, он рухнул на спину, подняв тучу пыли, и остался
лежать неподвижно. А я снова скорчился, пережидая острую вспышку
боли в запястье.
Блондинка все еще сидела в углу, боялась шевельнуться. Когда я
шагнул к ней, вдруг начала вжиматься в стену, отбрасывай ногами
бурую пыль.
Я поднял ладони и отступил назад. Надо бы что-то сказать, но… из
горла донеслось только тихое невнятное мычание.
«Ей нужно одеться! Может, тогда расслабится и в себя
придет».
Сняв форменную куртку, кинул ее Блонди. Попробовал объяснить
знаками, что я на ее честь не посягаю, обстановка уж больно
неподходящая.