Наказание последовало сразу, накатив мощной волной, сбив с ног,
парализовав мышцы, окунув мозг в расплавленный свинец. На этот раз
я подошел совсем близко к запретному.
Боль не хотела уходить сразу. Она цеплялась за каждый нерв, за
каждую клетку. Пришлось сначала сесть, привалиться к стене отсека,
впитывая успокаивающую прохладу металла.
Попытка крикнуть снова окончилась неудачей, только хрип и
мычание.
«Это навсегда, или… стоп, не думать! Время покажет»
Вставать не хотелось, организм явно предпочитал покой.
Из-за отсека, того, за который вели следы, донеслись звуки
возни. Потом зажатый стон-всхлип.
Подсознание встрепенулось, мгновенно мобилизовав силы. Я вскочил
и бросился на помощь.
Соседняя серая коробка подкатилась к моему отсеку почти
вплотную, но сомкнуть торцы им помешал грунт, содранный со дна
желоба. Между параллелепипедами остался узкий полуметровый коридор,
забитый мягкой пылью. Следы босых ног были отлично видны на ней,
даже в тени. На горке перед проходом виднелись еще и отпечатки
ладоней.
Карабкаюсь на двухметровый бугор, съезжаю с другой стороны,
стараясь не задевать ребристых стенок. Коридор расширился, потому и
земляной вал здесь ниже. Сверху отсеки накрыло листом обшивки,
образовав нечто вроде крыши. Под ней довольно темно, у дальней
стены треугольного закутка шевелится светлое пятно. И только когда
до меня донесся очередной зажатый стон, я понял, что там
происходит.
Два голых грязных мужика раскладывали на земле девушку. Белая
кожа и рассыпанные в пыли волосы контрастно выделялись на буром
грунте. Один из насильников - плотный, с синим кругом татуировки на
плече, заломил блондинке руки, зажав ладонью рот. Другой, жилистый,
уже раздвигал ей колени. Оба действовали деловито и молча.
«Вот они, собратья, – шепнул злорадный внутренний голос. - Рад?
Иди, спасай».
Мышцы все еще не желали работать с повышенной нагрузкой. Вместо
угрожающего окрика, но изо рта снова вырвался сип. Язык и гортань
упорно отказывались переводить нервные импульсы в звуки. Я двинулся
вперед, лихорадочно соображая, что же делать? Стрелять в них?
Блондинка заметила меня первой, она даже вырываться перестала.
Плотный, почуяв это, поднял взгляд и промычал что-то своему
приятелю, но Жилистый был слишком занят. До тех пор, пока я не
ударил его сцепленными в замок ладонями по бритому затылку.