— Очнись, — снова он, но чуть более настойчивый.
Где-то вдалеке появился участок тусклого света и еле различимый
силуэт в центре него. После мне показалось, что это свет потух, но,
когда он вновь появился, пришло понимание, что это скорее моргание.
Слишком медленное, но всё же.
— Очнись, — снова тьма кругом, а когда появляется свет, то он
оказался ближе.
Вдох — тьма, выдох — свет, который всё ближе. Силуэт уже вполне
себе различим. Женская фигура в обтягивающем кожаном костюме.
Множество ремешков, рукояти мечей из-за плеч и тихое перестукивание
множества лапок.
— Очнись, — голос определенно шел от этой женщины. Наверно.
Она была всё ближе. Я видел её темную кожу, идеальной красоты
лицо и белые длинные волосы, заплетенные в высокую косу. Верхние
пуговицы костюма расстёгнуты, из-за чего открывается вид на
декольте. Пышная грудь и соски, что выпирают сквозь ткань. Звук
цоканья её каблуков разносится по округе, создавая какой-то
гипнотизирующий ритм.
Вновь тьма и на этот раз почему-то полная тишина, которая
длилась чуть больше обычного.
Открываю глаза и внезапно женщина уже прямо передо мной. Наши
лица практически соприкасаются, а её улыбка, больше походит на
оскал. Краем зрения вижу, как у неё из-за спины вырываются паучьи
лапы и зависают надо мной. Судорожный вздох и они несутся ко
мне.
— Очнись! — уже не голос, а крик, выбивающий меня в
реальность.
С места я подорвался, еще даже окончательно не придя в сознание.
Тело уже готово принять боль от паучьих лап, но вокруг никого. Тела
арахны нет, лишь разгромленный актовый зал, да лужи крови.
В этот момент из меня словно выдернули стержень. Назад на пол я
рухнул, как подкошенный, хоть и пытался это сделать аккуратнее.
Очередная вспышка боли пронзила всё тело, но именно она позволила
остаться в сознании. И вот лежу я такой, затуманенным взглядом
смотрю в потолок, а в голове лишь одна мысль: «какого хера?».
Зелье исцеления появилось в ладони и кое-как приподнявшись на
локте, заливаю его в себя. Еле заметная теплая волна проносится от
макушки до пят, но на этом всё. Лишь муть из глаз пропала, да
дышать стало чуточку легче. Вторая бутыль отправилась следом, чтобы
и вовсе не принести облегчения. Использовать третью я не стал.
Вместо этого прикрыл глаза и попытался улечься чуть удобнее. Это
даже получилось, главное было не тревожить левую часть тела, а то
вспышки острой боли выбивали всякое желание двигаться.