Эдгар Уоттвик огляделся и понял, что забрёл довольно далеко от
Челси, где на пару с другом снимал небольшую квартирку, и теперь
находится в восточной части Лондона, наиболее пострадавшей от
налётов кайзеровских дирижаблей и заново отстроенной уже после
Великой Войны. Словно стараясь напрочь стереть из памяти ужасы
Нашествия, на месте руин силами муниципалитета тогда были разбиты
прекрасные сады и парки, в глубине которых скрывались
комфортабельные домики в старом английском стиле. Здесь
предоставлялось достойное жильё семьям тех парламентариев, которые
в силу похвальной скромности или сложившихся печальных
обстоятельств не могли себе позволить особняк на Фунт-стрит.
По счастью, этот район был знаком нашему герою, поскольку именно
тут, на улице Буков, проживала семья его старшего брата, сэра
Патрика Уоттвика. И вот теперь, глубокой ночью, молодой человек
стоял один на пустынной улице напротив дома собственного брата. И
именно из этого дома доносились отчаянные женские крики, привлёкшие
его внимание.
Не раздумывая ни секунды, Эдгар поспешил на помощь, проявив тем
самым лучшие качества, присущие истинному британцу. Калитка была
заперта, и ему пришлось перелезть через невысокий заборчик,
отгораживающий сад от улицы, а потом ещё и бежать по выложенной
ракушечником садовой дорожке до никогда не запиравшейся двери
чёрного хода, поскольку парадные двери оказались закрытыми, а на
оглушительный трезвон и стук изнутри так никто и не отозвался.
Дверь чёрного хода открылась легко и без скрипа, и молодой человек
вошёл в дом, ставший обителью смерти.
К тому времени женские крики давно смолкли и в доме воцарилась
зловещая тишина, прерываемая лишь звуком падающих капель и
отчаянным стуком сердца Эдгара Уоттвика, которому в тот момент
казалось, что стук этот слышен, как минимум, за сотню ярдов. В
кухне света не было, но откуда-то из глубины дома на стены столовой
падали странные отсветы, неровные и словно бы вздрагивающие. Нос
щекотал неприятный запах — так пахло топливо для моноциклов, Эдгар
сразу узнал его, поскольку и сам был любителем погонять с
сумасшедшей скоростью, распугивая собак и прохожих. Этот запах,
вполне естественный в гаражах и доках, показался совершенно
неуместным здесь, на кухне мирного и почтенного семейства, и оттого
припомнился Эдгару позже, несмотря на все пережитые впоследствии
ужасы. Молодой человек прошёл через тёмную кухню и осторожно
выглянул в приоткрытую дверь.