— Что же тогда будет со мной?
— Всё остаётся по прежнему. Ты рожаешь моего наследника.
Вопрос с борделем отпал сам по себе, но лучше и слаще мне от этого не стало. Будущее до сих пор оставалось неизвестным и пугающим.
— Что будет потом? Избавишься от меня?
Я внезапно перешла на «ты». Наверное, устала прятаться за вежливым обращением и отчаянно, в последний раз попыталась подчеркнуть этим коротким словом нашу близость.
— Нет, — отрезал Суровый.
Я провела с ним не так много времени, но вполне достаточно, чтобы представить, как он сейчас качает головой, говоря:
— Ты уйдёшь сама. Без обещанных материальных бонусов и денег. Того, что я сохраню тебе жизнь, будет вполне достаточно. Ты уйдёшь сразу же, покинешь этот город навсегда. Уедешь так далеко, как только возможно. Больше я о тебе никогда не услышу.
«Никогда не поверю...» — казалось, именно эти слова читались между строк.
— Я не виновата. Меня подставили.
Я вяло предприняла последнюю попытку оправдаться. Впрочем, я знала душой, что Суровый не отступится от своего решения. Он был из тех людей, которые, сделав выводы, неотступно следуют выбранному пути.
— Все продажные девки так говорят. Ты не исключение.
Его слова стали последней каплей яда, переполнившей чашу моего терпения.
— Меня оклеветали. Я говорю тебе это от чистого сердца. Повторяю, даже зная, что ты мне не веришь. Ты считаешь меня гнусной предательницей и не скупишься на оскорбления, пачкая имя грязью. Для тебя справедливость и правда — это пустой звук. Но я хочу верить…
Горло словно охватило колючей проволокой. Слова давались мне с большим трудом, но я собралась с последними силами и произнесла, перейдя с вежливого обращения на простое «ты». Думаю, я имела на это право.
— Сармат…
— Не называй меня так! — угрожающе рыкнул мужчина.
Однако я продолжила то, что хотела сказать. То, что накипело на душе за эти тяжёлые несколько дней:
— Я хочу верить, что однажды правда станет явной, и ты поймёшь, как сильно заблуждаешься на мой счёт. Я надеюсь, что в тот момент тебе хватит сил и смелости, чтобы признать свою ошибку и извиниться за оскорбления, которых я не заслужила.
***
Суровый
— Ну, что, брат, об операции я уже договорился. О перелёте тоже… Остаётся только дождаться нужной даты вылета. Двинем к немцам, там тебе быстро фейс подрихтуют, где надо, подлатают. Станешь, как новенький!