Суровый пристально наблюдал за движениями Руслана. Он всегда был очень деятельным, активным, шумным. Однако сейчас энергия из Руслана била неудержимым фонтаном. Не зря его называли Лютым. Сейчас он был взбудоражен, чрезмерно активен. Суровый бы даже сказал, что его почти-брат возбуждён.
— Как Настя? — спросил небрежным тоном Суровый, продолжая следить за перемещениями Руслана по палате.
Тот, прямо места себе не находил, ходил из угла в угол. При словах о Насти движения Руслана сбились немного и стали активнее.
— Нормально. Она пока находится в моём доме. Тихая. Особенно после разговора с тобой.
— И больше ничего? — холодно поинтересовался Суровый, медленно сдвинув левую руку под простыню.
Движения были не такими ловкими и плавными из-за множества бинтов. Больше всего Сурового напрягало, что некоторое время он будет ограничен в скорости и силе. Это означало быть уязвимым, а Суровый терпеть не мог слабости. Особенно, в себе. Он от них всегда избавлялся, искоренял. Он не хотел быть лёгкой добычей и привык держаться настороже. Всегда.
Пальцы правой руки слушались не так охотно, как пальцы левой руки. Суровый был правшой и его злило, что основная рука не может работать в полную силу. Однако он всегда имел запасной вариант. На всякий пожарный случай. Когда подушечка среднего пальца левой руки нащупала холодную сталь пистолета, Суровый ощутил прилив радости, как при встрече с давним, хорошим знакомым. Осторожно подтянул к себе оружие, пальцем погладил курок, сжав крепче. Заряженный.
Суровый словно ощущал вибрации силы, исходящие от огнестрельного оружия, чувствуя, что теперь шансы немного уравнялись. Кто-то назвал бы его параноиком. Но Суровый знал, в каком жестоком мире он живет. Мир криминала мгновенно расправляется со слабаками. И если у кого-то, кто стоит у руля, пошатнулось положение, его начинают расшатывать ещё сильнее, стремясь окончательно лишить не только привилегий, но и жизни, желательно. Он рассуждал довольно трезво. К тому же Руслан говорил, что как только на Сурового было совершено покушение, кое-кто уже пытался использовать это в свою пользу. Брат из приёмной семьи урегулировал ситуацию. Но это не значит, что можно расслабиться и ничего не делать.
Суровый опасался, что к нему могут подослать наёмных убийц, открыто или под видом медицинского персонала. По этой причине, как только он пришёл в себе, потребовал себе оружие. Так спокойнее. Если кто-то попытается сунуться к нему, он будет действовать на опережение и прикончит наглеца без всяких сожалений. Однако сейчас пистолет зудел под пальцами от другого.