— За свои тридцать три года ты испортил жизнь сотне девушек! —
продолжает старшая. Достает из рукава свиток, раскатывает наподобие рулона
туалетной бумаги.
Подхожу ближе, с интересом присматриваюсь. Эти девчонки что, ведут учет
брошенок? Что за странная мания?
— Машка Сливова не считается, я с ней только раз целовался на школьной
перемене, — замечаю сухо. Пробегаюсь глазами дальше по списку. — С Алиской
Маниловой я вообще не встречался.
— Зато ходил с девочкой за веранду детского сада, — хихикает кудрявая,
точно барашек, девушка. Судя по наивному взгляду — младшенькая. Не растратила
еще азарт с такой-то работой.
— Ой, ладно вам, мы только за руки подержались и потерлись носами. Это
одногруппникам сказали, будто по-взрослому целовались.
— Алиса считала тебя своим парнем, — замечает средняя сестренка. Рыжая,
точно демоническое пламя. — Не давала руки другим мальчишкам и замуж вышла за
Игоря Суворова только ради того, чтобы получить твою фамилию.
Недовольно щелкаю языком и качаю головой. Неужели ангелочки, правда,
верят, будто я виновник несчастной судьбы этих девушек? Мы славно проводили
время. А то, что быстро расставались — не беда. Как в романтических, бреднях
спишем на то, что не сошлись характерами.
— Так ты даже не пытался ни с кем наладить близкие отношения! —
взрывается старшая.
Велика потеря. Мне, между прочим, прекрасно живется одному. Трешка в
центре со всеми удобствами, счета в разных банках Работенка опасная, но
интересная.
И девушки. Много девушек. Даже не знаю почему, но они липнут ко мне,
точно пчелки к меду.
— Ты не мед, Ярослав Суворов! — объявляет старшая. Мстительно сверкает
глазами. — А самое что ни на есть говнище. Пользуешься расположением женщин,
вертишь ими, как захочешь, и даже на смертном одре не можешь раскаяться.
Ничего себе речи из уст хорошенького ангелочка. Присматриваюсь
пристальней, пытаюсь найти знакомые черты.
— Мы что, раньше встречались? — уточняю деловито. — Если так — ну, ты
скажи, я извинюсь. Могу даже в ресторан сводить. Купить украшение или там
плюшевую игрушку, как Милене.
От последнего воспоминания становится не по себе. Что там девчонка
сказала, «на смертном одре»? Я, типа, умер?
— Вы кто вообще такие? — запоздало интересуюсь. — И зачем эта
демонстрация прошлых связей?