У меня нет никого, кто бы обо мне горевал. Никто не будет ходить на мою могилу, если умру. Ну не Дэвлин же, в самом деле. И даже если меня выпотрошат и набьют соломой… Как-то ведь эти сноходцы остаются живыми? Как-то разъезжают они по королевствам? Еще и плату берут такую, на какую вся наша деревня жила бы год.
Меня начало знобить. Надо было чем-то себя занять, а я не знала, чем. Подошла, погладила корову Марьку. У нее был такой теплый и мягкий нос, и глаза – большие, блестящие, как будто она собиралась заплакать.
- Маречка, - невольно прошептала я, - моя хорошая…
Поняла, что сама уже реву, горячие слезы покатились по щекам. Было страшно, но сильнее страха терзало осознание того, что моя приемная семья попросту меня продает. А Милу я вытащила, выхватила у сонной немочи, успела до того, как ее тело стало превращаться в сухую куколку…
Когда за дверями раздался шум, я только прижалась спиной к загородке, за которой печально стояла Марька. Перед глазами стремительно сгущался туман, сердце трепетало где-то в горле. И как будто издалека–издалека услышала я голос матушки.
- Вот, милостивые государи, вот она, наша ласточка. Отдаю, от сердца отрываю. Вы уж не обидьте меня. С двумя детьми остаюсь.
В открывшемся дверном проеме возникли два плечистых мужика в черных доспехах, на головах – шлемы.
- Не надо, - вырвалось у меня жалкое, - матушка, не надо! Пожалуйста! Клянусь, все буду делать, и злить вас не буду! Только не отдавайте!
- Молчи, дуреха, - совсем недобро ответила матушка Тирия, - совсем ума лишилась? Да не слушайте ее, государи мои, дурная девка, блажная. Вчера сама просилась.
- Так, может, ты нас обманываешь? Не похоже, чтоб сама просилась, – пророкотал один из мужчин, останавливаясь.
- Милку спросите, милостивые государи! Увидите, все как есть. Частица Энне-аша в ней, клянусь Всеми!
- Не надо, - прохныкала я, понимая, что деваться уже некуда.
Двое шагнули ко мне сквозь трепещущее полотнище надвинувшегося обморока.
- Извольте с нами, барышня, - прогудел один из них.
- Нет… нет!
И тут не иначе как безумие меня охватило. Я рванулась вперед, между ними, прямо к распахнутой двери. Дура. Разве женщина может тягаться в ловкости с тренированными воинами?
Они меня так мягко и ловко подхватили под локти, что я даже не сразу поняла: ноги болтаются над землей.