Укутавшись в халат и накинув сверху плед, всё ещё не согревшись после такого экстремального купания, я принялась за ногти, приводя их если не в идеальный, то хотя бы в более приличный вид. Теперь хоть немного напоминаю себе человека, осунувшегося, бледного, но, по крайней мере, чистого. Сквозь шум фена я услышала, как хлопнула входная дверь, пропуская тётю Валю. Сомнений, что это она не возникло: только она сопровождала своё появлением пыхтением и охами.
Вскоре она заглянула в мою комнату, осторожно отодвинув занавеску.
— Встала? Ну, молодец, — в её голосе звучало одобрение. — Помоги куртку снять.
Я выключила фен и подошла к ней, раздумывая, почему она обратилась ко мне с такой странной просьбой. Догадываться я стала, когда заметила, как она кривит лицо и неосознанно бережёт правую руку. И точно, рука оказалась забинтованной.
— Порезалась вчера, — ответила она на непрозвучавший вопрос.
— Вася, — догадалась я.
Тут её лицо приняло беспомощно-испуганное выражение:
— Не смей никому говорить. Ему не нужны проблемы. У него условка.
— Только его самого это нисколько не беспокоит. Вчера грозился меня убить, — пожаловалась я.
— И ты поверила? Да это он шутит. Он добрый, хороший мальчик, вспыльчивый немного, но отходчивый. А ты куда собираешься?
— На работу пойду.
— Оно и правильно. В люди выйдешь. Тем более, работа тебе нравилась. Сначала с неохотой ходила, а потом бегом летела — не удержать. И сотрудники все добрые, отзывчивые, за тебя переживают, интересуются, чуть ли не каждый день спрашивают. А в холоде-то чего сидишь?
— Я не умею топить.
Она хотела что-то сказать, но, поджав губу, промолчала и начала заниматься печкой. Я внимательно следила, вдруг придётся когда-нибудь повторить. За чаем я расспросила тётю Валю, куда идти и ко скольким. Получалось, что я, если потороплюсь, даже сегодня смогу отработать. Учитывая, что мой рабочий день начинался в четыре часа вечера, вряд ли должность нормальная. Зато место самое козырное — администрация Гальцево. Скорее всего, я там какой-нибудь курьер или типа того.
В половину четвёртого я вышла из дома, с расчётом, что, даже если заплутаю,приду вовремя. Только выйдя за забор, вдохнув с наслаждением морозный воздух, я поняла, как сильно мне опостылел пропахший сыростью дом. Снег слепил глаза, искрился на солнце и приятно похрустывал под ногами. Дорога покрыта раскатанным машинами льдом, поэтому идти пришлось по самой её кромке, чтобы не упасть ненароком.