— Ах, ты ж моя затейница! Поиграть решила? Давай. Дядя-начальник сейчас накажет плохую уборщицу. Как же тебе идёт твой халатик, — он припал носом к моей груди и с наслаждением глубоко втянул терпкий запах пыли и сырости, исходящий от халата.
Я извернулась и дёрнула ногой, и вдруг его руки разжались. Это произошло настолько резко, что я чуть не завалилась на стол, едва удержавшись на локтях, но опрокинув при этом органайзер. Раздался то ли вскрик, то ли вой под аккомпанемент раскатившихся по столу ручек и рассыпающихся скрепок. Мурзик отскочил как ошпаренный, согнулся пополам и с окривевшим от боли лицом зажал ладонью пах.
— Сдурела, что ли? — заскулил он. — Ну, погоди у меня.
Воспользовавшись тем, что он отпустил меня, я попыталась приподняться, отталкиваясь ладонями от столешницы. Пальцы машинально захватили что-то твёрдое, металлическое. Мысли хаотично скакали, как белки в горящем лесу. Понимаю, мне не убежать, не вырваться. Настигнет и отомстит. Заболтать тоже не получится, непрошибаемый он какой-то. Я подняла на него тяжёлый, полный ненависти взгляд и внезапно осознала, что он смотрит на меня с опаской. Что-то изменилось. Если бы не было всё так грустно, я бы посмеялась над комичностью ситуации. Я и не почувствовала, что в кулаке крепко сжимаю ножницы, направленные острыми концами в его сторону. Вот как: Мурзик испугался возможной кастрации. Наверное, вид у меня слишком злобный и решительный, если упитанный мужик призадумался.
— Маришенька, обиделась, что ли? — он вытаращил растерянные голубоватые глазки. — Я с Таськой скоро разведусь. Мы поженимся с тобой, обещаю. Только не смотри на меня так.
Не знаю, как ему в голову могла прийти мысль, что я воспользуюсь ими, но если он продолжит думать так же и дальше, у меня будет возможность выбраться отсюда.
— Мурзик, — начала я тихо. — Я предупреждала вас, что у меня проблемы с памятью. Я не помню вас, но прекрасно помню расположение крупных артерий. А ещё я знаю, что артериальное кровотечение при ранении шеи практически всегда приводит к летальному исходу, — сама ужаснулась тому, насколько холодно и спокойно прозвучал мой голос, будто во мне проснулся маньяк-убийца.
— Ты что такое говоришь? — он свёл брови и попытался медленно, осторожно подойти ко мне.
— Не советую. Иначе истечёте кровью до того, как вахтёр успеет подняться, — я улыбнулась, но левая сторона лица онемела, и улыбка вышла кривоватой. — Никогда не видела, как фонтанирует кровь. Наверняка завораживающее зрелище.