Вот только в моём случае история, похоже, сделала исключение.
Дочка была, Лизой назвали, а вот с сыном не получилось. Вернее,
получилось, но тот родился недоношенным и умер в роддоме. Даже имя
дать не успели. После этих родов у жены возникли проблемы по
женской части, так что забеременеть она больше не могла. Не
прибегать же к услугам суррогатной матери. Дочка два года назад
выскочила замуж и стала Кузнецовой, так что я смирился с тем
фактом, что ниточка, тянувшаяся с раннего Средневековья, оборвалась
на мне.
Отец, кстати, даже составил некое подобие генеалогического
древа, в котором, однако, хватало пробелов. Этот разрисованный
цветным фломастерами кусок ватмана до сих пор хранился в свёрнутом
виде где-то на антресолях, куда отправился несколько лет спустя
после исчезновения родителя. Отец пропал в международной
археологической экспедиции на Ближнем Востоке в начале 90-х. Да и
мама его ненадолго пережила, ведь души в нём не чаяла, а сердцем
слаба была.
Ну а я по какому-то, видимо, совпадению в школе изучал
французский язык. Причём проявил даже некоторые способности к языку
«лягушатников». Не сказать, что к выпускному бегло говорил и писал,
но изъясняться мог вполне прилично. А потом ещё и самообучение
помогло.
Что же касается крестоносцев, то после того, что узнал от отца,
про них тоже прочитал немало, включая, само собой, Сенкевича. Ну и
про все крестовые походы, коих случилось числом ровно девять, хотя
многие историки считают девятый крестовый поход частью восьмого. Я
рос довольно впечатлительным малым, и нередко воображение рисовало,
как я сам, закованный в тяжёлые латы ну или хотя бы облачённый в
кольчугу, передвигаюсь верхом по Аравийской пустые, высматривая с
очередного бархана армию сельджуков, мамлюков и прочих сарацин.
А теперь вот выпал случай посетить историческую, если верить
рассказам отца, родину. Жаль, конечно, что из-за автобусного тура
по Европе не получилось в выходные с товарищами-коллегами по
съездить на Невское озеро порыбачить. Давно собирались выбраться,
теперь уже только по возвращении.
А коллеги – это Витька Дроздов и Толя Семчев. Тоже сотрудники
питерского УГРО, как и я сам, майор Семён Делоне, за которым ещё во
время первой чеченской командировки закрепилось прозвище Француз. В
те две командировки (одна в конце 90-х, а вторая в начале нулевых)
пришлось пострелять, даже пулю в плечо схлопотать, и по итогу
получить «Орден Мужества».