Просветил меня Петрович и относительно пользы мёда, но в первую
очередь насчёт целебных свойств прополиса. Мёд я у него стал
покупать, хоть деньги он сначала брать отказывался, так что дома мы
теперь пили чай исключительно на травах и с мёдом. А прополис я
тоже покупал, Петрович научил меня делать из него настойку. Флягу с
этой самой настойкой я захватил с собой в турпоездку, умудрившись
протащить её через таможню.
И вот мы с Ольгой уже почти неделю на автобусе колесим по
Европе. Причём, что меня убивало, от нас везде требовали соблюдения
масочного режима, особенно в автобусе. Схема же была такой… Приехав
в очередной город, туристы заселялись в недорогой отель, а дальше
каждый выбирал свой маршрут. Кто-то предпочитал гулять группками, я
же с женой – сами по себе. Когда же прибыли во Францию, оказалось,
что я не слишком-то и хорошо понимаю беглую речь французов, тем
более если они говорят на каком-то местном диалекте. Но я решил
рассматривать это как дополнительную языковую практику.
— Телефон держи, — сунула жена мне свой «Редми» в пёстром чехле
из кожзама. — Давай на фоне Собора. Сначала я на переднем плане, а
Собор сзади, чтобы весь вошел, а потом я сфотографируюсь у входа,
только чтобы в кадр попала «Галерея королей».
— Ну всё, несколько дублей есть, — отрапортовал я минуту спустя.
— Теперь дуем ко входу.
— Дай-ка посмотрю, чего ты там наснимал, а то вечно то глаза у
меня закрытые, то рот открытый…. Та-а-ак, угу… Ладно, сойдёт.
Ольга поменяла диспозицию, встав поближе ко входу, я поймал её
фигурку в экран смартфона… Однако позади супруги тут же
нарисовались трое молодых арабов. На лицах — чёрные антиковидные
повязки с белой арабской вязью, на вид лет по двадцать. Громко
смеясь и выкрикивая что-то на своём гортанном наречии, они
принялись приплясывать позади жены.
— Э, народ, отошли в сторону, — крикнул я арабам и махнул рукой,
показывая, чтобы те свалили из кадра.
Ольга с недовольным видом обернулась, а я в ответ услышал
какое-то изречение на их языке, в котором, как ему показалось,
проскользнули оскорбительнее нотки. Будь это чеченцы – я кое-что из
сказанного, наверное, понял бы, но чеченский и арабский языки,
насколько я знал, принадлежали к разным языковым ветвям.
— Ах вы ж урюки долбаные, — пробормотал я себе под нос и уже
громче, добавив в голос суровости, прикрикнул на французском. —
Ну-ка свалили по-хорошему!