Арабы и не думали успокаиваться, ещё громче загомонили, помогая
себе активной жестикуляцией, а один, совсем охреневший, щипнул
Ольгу за ягодицу. Та взвизгнула, попыталась дать наглецу оплеуху,
но тот со смехом отскочил.
Ах вы ж мрази! Сунув телефон в задний карман джинсов, я в
несколько быстрых шагов оказался рядом, встретил летевший в моё
лицо кулак раскрытой ладонью, сжал её, а в следующее мгновение
вывернул запястье нападавшего, так что тому ничего другого не
оставалось, как с воем, что-то крича на своём гортанном языке,
опуститься на колени.
Надо было, пожалуй, на этом остановиться, но я почему-то не смог
этого сделать, и закончилось всё мерзким хрустом лучезапястного
сустава. В следующее мгновение краем глаза я уловил движение справа
и, прежде чем нога второго араба врежется в мою печень, успел
сделать шаг в сторону. Поймал его за эту самую ногу и крутанул
стопу вокруг своей оси. Раздался такой вопль боли, что испуганно
вспорхнули бродившие неподалёку голуби. Одновременно вскрикнула
какая-то женщина.
Третий благоразумно не стал нападать, он стоял поодаль и что-то
кричал. Может, своих земляков звал на помощь?
— Браво!
Какой-то прилично одетый немолодой мужчина несколько раз
одобрительно ударил в ладоши. Раскшаркиваться я не собирался, и с
пребывающей в лёгком шоковом состоянии женой мы решили покинуть
место разборки. Не тут-то было, поскольку наконец-то нарисовались
полицейские, причем один наставил на меня ствол пистолета, а второй
тряс в воздухе наручниками, требуя подчиниться властям.
Я решил не ввязываться в конфликт с местной властью. Разберутся…
Хотя, конечно, физический ущерб, что я нанёс этим подонкам, может
мне аукнуться, но хотелось верить, что у того, кто будет
рассматривать его дело, отношение к этим выходцам с Ближнего
Востока не настолько толерантное.
На моих запястьях защёлкнулись наручники, а минут пять спустя
прибыл вызванный по рации мини-фургон, куда поместили меня с
Ольгой, поскольку она не желала со мной расставаться. К тому
времени ажанам[1] пришлось выслушать
кричавшего «Браво» мужчину, а также ещё нескольких свидетелей, чьи
имена были записаны в обычный, казавшийся каким-то архаизмом в
эпоху гаджетов блокнот.
В участке царила суета и было достаточно шумно. Коридор оказался
наполнен в основном представителями Ближнего Востока. Здесь один из
сопровождавших нас жандармов знаками попросил Ольгу остаться в
коридоре, а меня препроводили в камеру предварительного заключения,
в которой парились еще несколько ожидавших своей участи бедолаг.
Только здесь с меня наконец сняли наручники, и я растёр затёкшие
запястья.