Губы женщины разошлась в хищной улыбке. Она вскинула руки в
победном жесте, стала кружиться и кланяться ревущей толпе. Публика
ликовала. Затем блондинка зашла Вику за спину, склонилась и
промурлыкала ему на ухо:
— Ну посмотрим из какого ты теста, сладкий!
Она облизала его щеку и засунула сзади под набедренную повязку
что-то острое и холодное. Вик не сопротивлялся. Боль захватила его
разум, сводила с ума и сковала похлеще, чем кандалы стражников.
Макс не устоял против мечника. Детина отрубил ему руку по
локоть, потом оглушил стальным кулаком. Два оставшихся рыцаря
избили араба древками алебард и уложили его обмякшее тело на
лопатки. Сом истекал кровью в стороне, но пока ещё дышал. Спустя
несколько минут позирования перед публикой игроки поставили
остальных кукол на колени рядом с Виком.
— Вы хотите их крови? — взревел мечник трибунам.
— Сме-е-е-е-е-ерть!!! — расслышал Вик многоголосый гул зрителей.
Арена была в восторге.
Мечник расхохотался и сделал несколько изящных поклонов, потом
выхватил из-за пояса стилет и отмахнул Сому ухо. Гладиатор
закричал, из раны брызнула кровь, заливая Вику глаза. Один из
рыцарей тоже достал нож и отхватил Максу верхнюю губу. Арабу
повезло меньше всех – ему заживо сдирали скальп. Бедняга так
верещал, что заглушил даже трибуны.
Мечник склонился над Виком, слизал кровь с кромки кинжала и
насмешливо проговорил:
— Ну а тебе что мешает? — растянул он губы в мерзкой улыбке. —
Может быть… хер? Ха-ха-ха! Эй, Эльза, давай-ка продырявим мошонку
твоему птенчику…
— Ну уж нет, — ответила блондинка, всё ещё стоявшая за спиной
гладиатора. — Я слишком люблю мужчин, чтобы калечить их таким
образом. Кто знает, вдруг его мошонка мне ещё послужит.
— Да ладно тебе, — настаивал рыцарь. — До следующего погружения
всё отрастёт.
— Я сказала – нет! — разозлилась женщина. — Трэль, ты слишком
жесток. Играй со своей добычей, а мою оставь в покое.
Говорить сил не было. Вик едва сумел выпрямить спину и плюнул
кровью мечнику в лицо. Физиономию игрока перекосила яростная
гримаса. Не вытирая щеки, он склонился над умирающим гладиатором,
необъятная ручища сомкнулась у парня на шее, толстые пальцы впились
в кадык. Игрок легко оторвал куклу от земли и поднял над головой.
Стилет вонзился гладиатору под ребро.
«Н… н-ну вот… теперь точно… умру!» — собирая последние крохи
разума, думал Вик, задыхаясь и дрожа, лавируя между волнами боли,
всем нутром ощущая, как хрустит и сворачивается его шея, как
налитые кровью глаза вываливаются из орбит, а кровь хлещет изо рта
и ноздрей.