Доктор
замолчал. Виктор видел, как тяжело подымаются и опускаются его
плечи.
– Я кинулся
к нему, чтобы оказать помощь, но помощь была уже не нужна. Он спас
мне жизнь ценою своей.
– Вы… знали
об этом? Вы видели это во сне?
–
Да…
– И… и…
если бы вам выдался шанс все исправить, вы…
– Не знаю.
Я бы продолжал оперировать, даже если бы на меня упала атомная
бомба, или открылся вход в ад. Боец умер у меня на руках. Но… –
Яков Абрамович встрепенулся. Уже перед самой смертью он, едва дыша…
сказал, что кто-то придет. Кто-то, чей рассказ меня не оставит
равнодушным. Когда-нибудь обязательно придет. И я должен буду
помочь этому человеку. Во что бы то ни стало. Потому что от этого
зависят наши жизни.
Виктор
посмотрел на пол. Граната исчезла. Он поднялся с кушетки, подошел к
книжному шкафу и всмотрелся в старую выцветшую цветную фотографию,
сделанную на Полароид. Рядом с худым мужчиной в белом халате, в
котором, несомненно, можно было узнать доктора Якова Абрамовича,
стоял высокий молодой человек с автоматом и пулеметными лентами. На
его лице с широкой располагающей улыбкой выделялись большие, чуть
грустные глаза.
– Папа, –
сказал Виктор шепотом и обернулся. – Но… как?
Доктор
смотрел на него пронзительным взглядом:
– Он
сказал, вы знаете, что делать.
2010 год
– Что же я
могу сделать? – простонал Виктор, обхватив голову руками. – Я и со
своей жизнью ничего поделать не могу… а тут… – он сидел на кушетке,
чуть заметно покачиваясь из стороны в сторону. В голове всплывали
тюремные картины, серые, безысходные, наполненные болью,
разочарованием и мучительным чувством вины – вины перед матерью,
отцом, – героем, отдавшим жизнь за Родину в той далекой войне. А
что сделал он со своей жизнью? Так бездарно, так глупо…
Доктор
подошел и мягко положил руку на его плечо.
– Не нужно,
– сказал он спокойным голосом. – Не стоит себя корить. Вы ни в чем
не виноваты. Это жизнь. Я на вашем месте поступил бы точно так
же.
– Да что вы
знаете о моем месте? – в сердцах выпалил Виктор. Нервы совершенно
сдали, он всхлипнул, из глаз сами собой хлынули слезы. Стыд вдруг
исчез, он зарыдал, совершенно не стесняясь и не
сдерживаясь.
– Я все
знаю, – мягким вкрадчивым голосом сказал доктор. – Вы же сами мне
рассказали.
Виктор
поднял голову и изумленно посмотрел на старика.
– Но
ведь... гипноз на меня не действует и ничего не
получится?