Так. Держим покерфейс. Если этот
паразит станет намекать на моё попаданчество, придётся его как-то
устранить.
- Ты бросил пить, - продолжил гнуть
своё Билос, - да и у меня в заведении вёл себя вполне прилично. Что
с тобой случилось?
- А тебе какое дело? – нахмурился я.
– Не всё равно?
- Да так, - пожал плечами тот. –
Интересно очень.
Дать ему, что ли, в рыло? Или просто
послать? Не выйдет. Краем глаза я заметил, как к нам бочком
пробирается Чхве Хан, явно с намерением подслушать разговор. Ладно,
наплету что-нибудь.
- Хорошо, - вздохнул я. – Расскажу.
Однажды, во время одного из длительных запоев, я сумел перешагнуть
грань, отделяющую границу земного и небесного. Проще говоря, вышел
в астрал. Слышал про астрал? Нет? Деревня… Ладно, продолжу. Так
вот, парю я, значит, над проекцией своего тела и вдруг вижу
огромную печень, а на ней мужичок сидит. Я ему – слазь! А он – не
могу, я хранитель твоей печёнки. Если слезу, всё, цирроз. Ты и так
её слишком напряг, я уже не справляюсь. Тут-то на меня и снизошло
просветление. Я понял, что надо бросать пить, вставать на лыжи, и,
как в песне пелось, сексом буду не обижен.
Билос посмотрел на меня с
недоверием.
- Нда, - произнёс он, - кажется, я
погорячился. Вы ничуть не изменились. Придумать такую дурацкую
сказку как оправдание своих бесчинств… Вас не зря называют
ничтожеством.
Хренасе.
- Слышь, парниша, - процедил я, - а
ты берега-то не попутал чаем? Ты кто такой, чтобы мне высказывать?
Я, может, решил завязать с постыдным прошлым, но тебе докладывать
об этом не намерен. Ты сам-то лучше? Ты же бастард, а ежели
по-простому, ублюдок. Ты отца своего отцом назвать не можешь.
Нравится тебе такой расклад? Нет? Я решил измениться и завязал с
пьянкой, а ты? Ты сможешь круто поменять свою жизнь и добиться,
чтобы тебя признал родной отец? Хрен ли тогда мне выговариваешь?
Что мордочку скроил, сатисфакции хочешь? Слазь, отоварю.
Выбесил меня, паразит. Так-то я бы не
стал поминать его родословную, на раз уж он первый начал… И вообще,
что за отношение такое? При чём здесь «сказка» и «оправдание
бесчинств»? Или же он не может простить мне разогнанную клиентуру?
Так я не причём, они сами разбежались, я был с ними мил и
вежлив.
Билос мрачно посмотрел на меня, не
сказал ничего, подстегнул коня, и отбыл восвояси. Вот на такой
«мажорной» ноте началось моё путешествие в стольный град.