- Возможно,
- легко согласился Гримберт, отставляя пустую кружку, - Только ты
их не скажешь. Потому что эти слова приведут тебя на плаху быстрее,
чем ты успеешь заикнуться о награде. Даже не представляешь, до чего
непросто надеть баронскую корону тому, кто уже лишился
головы.
Берхард
засопел. Его не очень быстрый ум тяжело ворочался в массивной
черепной коробке, пытаясь уразуметь сказанное. Гримберт укреплялся
в том, что не ошибся в выборе провожатого. Недалек, но скрытен,
опытен и обладает звериным чутьем. Только такие выживают и во время
мятежей и в горах.
- Причем
тут плаха? – пробормотал он подозрительно, - Что это ты несешь,
безглазый мессир?
Гримберт с
удовольствием ощутил как раздвигаются губы. Давно забытое чувство –
жизнь давно не подкидывала ему поводу улыбнуться.
- Да при
том, мой дорогой друг, - почти ласково произнес он, - Что
контрабандистам в Салуццо полагается смертная казнь. Ты думаешь,
если я рыцарь, то глуп как бревно, а моя голова забита рыцарскими
романами и турнирами? Я понял, чем вы занимаетесь сразу, как только
увидел тебя с приятелями в трактире. У нас в Турине таких как вы
называют «альбийскими гончими». Они шныряют по горам из Женевы в
Лангобардию, из Турина в Монферрат, из Прованса в Савойю. Пользуясь
тем, что границы многих графств и марок лежат в смертоносных
Альбах, они минуют кордоны никому не известными тропами, передавая
запрещенные Святым Престолом технологии, секретные донесения и все,
что можно продать за серебро. Таких, как ты, не жалуют в графских
замках. Расскажи его сиятельству, что ты нашел под Белым Пальцем –
и уже через полчаса будешь визжать, пока палач раздирает тебе шею
щипцами, проклиная тот миг, когда отказал слепому
рыцарю.
Эта тирада,
судя по всему, произвела глубокое впечатление на Берхарда. Со
сдерживаемым злорадством Гримберт слышал, как тот озабоченно сопит,
прохаживаясь вдоль стены.
- Не грози
человеку, с которым отправляешься в Альбы, мессир. Как бы не
пришлось потом жалеть.
Прозвучало
зловеще. Но Гримберт не мог не отметить, что в голосе бывшего
наемника послышалось то, что прежде совершенно в нем отсутствовало
– уважение. Это его устраивало. Берхард относился к той породе
плотоядных хищников, которых бесполезно запугивать – ударят в
спину. А вот уважение стоило многого.