Конечно, Федор и Хана
исследовали лишь маленькую часть Лютеции, и главная надежда была на
данные полученные сейсмозондированием, но улетать на Землю без
серьезных результатов было обидно.
Еще десяток скачков, и Федор
оказался на месте.
Одна из самых серьезных
трудностей при движении по Лютеции – это правильно остановиться.
Хана исполняет это виртуозно, в пару прыжков. А вот Федор не так
ловок, хотя и ему обычно удается в конце сохранить
равновесие.
Сейчас – почти.
Он все-таки коснулся руками
грунта, вернее, каменной глыбы на самой вершине кратера.
Заглянул вниз. Резкий спуск,
высотой метров в десять, сменялся пологим откосом, плавно
переходящим в дно амфитеатра. Кратер был явно молодым, и вездесущая
«сухая вода» реголита покрыла лишь его чашу. И из этой серой мягкой
поверхности к тому самому валуну, за который придерживался
планетолог, поднималась широкая металлически поблескивающая полоса
жилы.
Федор наклонился ниже,
отстегивая от пояса заостренный геологический молоточек.
Но, натренированный глаз
геолога уже все сказал ему по специфическим оттенкам
блеска.
– Ох ты ж! – прошептал
Федор.
– Что там у тебя? – спросила
Хана.
– Погоди минутку…
Федор примерился и, крепко
схватившись за выступ, чтобы не улететь от отдачи, ударил молотком
под основание одного из полуотколовшихся слитков.
Тот взлетел вверх.
Мужчина отпустил каменный
гребешок и подпрыгнул следом. Поймал обладающий неожиданно большой
инерционный обломок и, увлекаемый им, медленно отлетел в сторону,
упал на бок.
– Да! – возликовал Федор. Масса
обломка с острыми кубическими гранями в пару кулаков размером была
килограмм тридцать или сорок. И совершенно явный оттенок –
серебряно-белый с желтоватым отливом – мог принадлежать только
платинистому иридию.
– Федя? – позвала его
Хана.
– Хана, Ханочка! Хануся! – закричал планетолог в рацию. –
Знаешь, как я назову этот кратер и то, что в нем? Кратер Ханы и
месторождение Хаякавы!
18.02.2040
МОО РПГ «Любовь и
Смерть»
У Компи была проблема с
прокачкой. За полгода игры его друид поднялся только до двадцать
седьмого уровня.
Дело в том, что искусственный
интеллект очень не любил убивать живых существ. Пусть даже в
виртуальном мире. Именно не любил. Никаких «азимовских правил»
Киран в свои творения не вкладывал. Программист считал, что эмоций
вполне достаточно.