Сидячий труд не пошел впрок
моему школьному другу. Он растерял свою былую стройность, стал
округлым. На голове появилась лысинка. Но глаза за толстыми
старомодными очками были такими же невероятно глубокими, искренними
и добрыми.
С тех пор у нас повелось, что в
конце рабочего дня я шла к нему в кабинет и мы гоняли чаи, болтая
обо всяком интересном.
И я каждый раз страшно жалела,
что надо возвращаться в Ялту. Меня возили на работу и с работы на
электромобиле. Это меня возмущало, но руководство было непреклонно.
Как объяснил майор КГБ, к которому я ходила ругаться, на моем деле
все еще висят грифы «Наблюдение и охрана по классу В» и «Фигурант
программы «Фобос». Так что от опеки любимых органов мне не
избавиться. Единственное, на чем мне удалось настоять, это брать
вместе со мной еще и двоих сотрудников, которые проживали в Ялте.
Они были мне за это очень благодарны, потому как на машине мы
долетали минут за двадцать, а на автобусе им приходилось ползти
целый час.
Но иногда я все-таки
договаривалась с режимниками и оставалась в обсерватории на ночь.
Добрые астрономы пускали меня к малому телескопу – шестисотмиллиметровому «Цейсу». И я под Ванины
рассказы любовалась звездным небом.
Все это было невероятно
интересно, и я не замечала, как несется время, и даже забыла думать
о том, куда занесет меня судьба в следующий раз? А что экспедиции
будут, я не сомневалась.
Поэтому вызов в Москву сразу
после празднования нового 2041 года оказался неожиданным. А
новость, которую мне сообщили – буквально сногсшибательной. Да,
если бы я не сидела в уютном кресле, то грохнулась бы.
Экспедиция к Юпитеру в 2045
году. Вернее, к его спутнику Европе.
– Но, Анастасия Сергеевна, –
вздохнул Александр Александрович, – я надеюсь, что вы, а особенно
Хаякава-сан, от нее откажитесь.
– Почему?! – вскинулась Хана. –
Мы вам не нравимся?
– Наоборот, – сумрачно
проговорил руководитель центра подготовки космонавтов. – Слишком
нравитесь. Вы же знаете, какой уровень радиации на
Европе.
– Две
тысячи зивертов в год, – на память ответила я.
– Да, две
смертельные дозы в день, – подтвердил Александр
Александрович. – Мы разработали программу с учетом того, чтобы
суммарную дозу за полгода экспедиции те, кто будут работать на
Европе, получили меньше одного зиверта. Это, если не произойдет
ничего непредвиденного. Но и так слишком много. Легкая лучевая
болезнь вам Хаякава-сан, как пилоту посадочного модуля,
гарантирована.