А я всем своим существом
чувствую, как пронзают меня неощутимые заряженные частицы
радиационного пояса и гамма-излучение от реактора, как постепенно,
но неуклонно накапливается в теле ионизация.
Я давно уже стараюсь не
смотреть на индикатор дозиметра. Показания этого приборчика,
измеряющего полученное с первого дня экспедиции облучение, выведены
на стекло шлема. В верхнем правом углу, третья строчка.
И мне страшно поднять туда
взгляд. Последний раз я делала это больше часа назад и ужаснулась
цифре 1738 миллизиверта. Сейчас, наверняка, за две тысячи
перевалило. И большую их часть я заработала сегодня. А сколько еще
добавлю?!
Неполадки с оборудованием
начались спустя пару месяцев после нашего
приевропивания.
Забарахлила терморегуляция
станции.
Правильно, что «Пулю» закопали
в толщу льда. Это не позволило нам помереть от радиации. Хотя
полностью от нее не защитило. Да, десяток метров льда должны были
бы снизить уровень облучения почти до нуля. Но Европа миллионы и
миллиарды лет летает в магнитном поле Юпитера. Все это время
электроны и протоны нашпиговывали спутник, пронизывали его
поверхность, вызывая ионизацию вещества. Вторичную радиацию. И, как
бы люди от этого не защищались, нам все равно достается. Не очень
сильно, но за четыре месяца миллизивертов по пятьсот мы
набрали.
Ну, так вот, наша «Пуля» прочно
впаяна в лед. А погодка на экваторе Европы стоит знойная. Длинными
днями температура на поверхности поднимается аж до минус ста сорока
градусов! А на глубине базы она стабильно держится на ста
семидесяти ниже нуля, или ста по Кельвину.
Разумеется, без обогрева мы бы
окочурились за несколько часов.
Так что реактор «Корихимэ»,
которая расположилась почти в полукилометре от нас, гонит по кабелю
энергию. Серая змея протянулась от него через ледяное поле, через
пандус рукотворной пещеры. Энергии нам вполне хватает, но обогрев
дело тонкое. Если с ним переборщить, то окружающий лед может
подтаять, и станция накренится. А автоматике таких трудов стоило
выставить ее так, чтобы пол был горизонтальным!
Так что климатом управляет
корабельный компьютер, раскинувший толпу датчиков, как внутри
станции, так и снаружи. И вот они начали выходить из строя. И
пришлось нам лазить по отсекам, заменять термометры на исправные, а
дохлые пытаться реанимировать.