Русские
странный народ. Она вспомнила, как учитель Луазье, приезжающий к
ним в замок и занимающийся с ней гуманитарными науками,
рассказывал, что русские специально сдерживают использование
роботов, оставляя право работать живым людям. Они считают, что без
труда человек не может сохранить социальные навыки, а безделье
развращает и превращает индивидуум в жвачное животное, способное
лишь потреблять производимые массовой культурой несложные
суррогаты.
Девочка
тогда не совсем поняла профессора. Она привыкла, что вся ее жизнь
занята интересными занятиями, учебой, творчеством. Ей всегда было
трудно выкроить время для каких-то не очень важных дел, вроде
болтовни с подружками в сети. Впрочем, те девочки, с кем она
знакомилась во время ежегодных летних поездок в их особняк в
Сен-Тропе, были в основном глупенькими пустышками. Гораздо больше
она ценила возможность поговорить с немногими друзьями и подругами,
живущими в разных городах и даже странах, которых нашла в группах,
посвященных космосу и науке. Но они, как и Элен, были вечно заняты,
и подолгу разговаривать не выходило.
«Интересно,
а получится ли у меня подружиться с кем-нибудь из экипажа станции?»
– подумала девушка.
Машина
подъехала к красивому девятиэтажному дому, где располагался отель
«Севастопольский».
Девушка
выбралась на пронзительно холодный воздух и поспешила укрыться в
холле, предоставив Сезану расплачиваться и забирать
багаж.
Люкс, в
котором поселилась Элен, был симпатичненький, но ужасно бедный и
крошечный. Француженка приняла душ, переоделась в мягкий, пахнущий
домом халат и, завалившись на широкую двуспальную кровать, уснула.
Все-таки по ее ощущениям была ночь, а дорога неожиданно сильно
вымотала «будущую космонавтку».
Элен
проснулась уже после полудня. И все равно чувствовала себя какой-то
не свежей и толком не отдохнувшей. Еще бы! В ее родной Франции
сейчас раннее утро. А здесь острые лучи низко висящего солнца ярко
освещают гостиничный номер.
Девушка
быстро оделась и вышла в коридор. Постучалась в соседнюю дверь. Та
почти сразу же распахнулась, и на пороге появился как всегда
безукоризненно выглядевший Сезан.
Мужчина был
не молодым, приблизительно одного возраста с отцом Элен. Подтянутый
и сухощавый, с резкими чертами лица. Сезан Макароф работал в отделе
маркетинга корпорации «Альпийский кремень», принадлежавший семье
Бонне. Он был далеким потомком русских эмигрантов первой
послереволюционной волны. Очень хорошо, хоть и с явным акцентом,
говорил на языке предков, и благодаря этому и своей абсолютной
преданности отцу Элен, часто сопровождал его и руководителей
компании в поездках в Российскую Федерацию.