Впрочем, наверняка, он во всем
обвиняет меня. И не без оснований. С его точки зрения – это я
предала нашу любовь и поступила с ним жестоко и подло.
Когда, три дня назад, я
окончательно поняла, что никакая у меня не задержка, то не стала
ничего ему говорить и советоваться, а пошла и сделала аборт. И не
важно, чего это мне стоило, как тяжело было на душе, как страшно и
противно. Я это совершила.
Потому что не могла поступить
иначе. Пускай мечта о космосе уже сбылась и превратилась в очень
тяжелую и опасную работу. Но она для меня значит слишком много. И
расставаться с космосом, променять его на жизнь на поверхности
пусть даже самой распрекрасной планеты во Вселенной я не могу. Это
была бы уже не Анастасия Белякова, а совершенно другой
человек.
А Рома… Он проговорился, что
надеялся таким вот образом приземлить меня.
– Зачем тебе это?! Ты уже
слетала! – с болью в голосе выкрикивал он во время нашей первой и
последней ссоры. – Ты героиня! Хватит. Опять рисковать собой,
улетать на целый год?! А обо мне и моих чувствах ты подумала? Или
вообще не считаешь их важными?!
А я стояла и молчала. Ощущая,
как с каждым восклицанием рвутся ниточки, что успели
крепко-накрепко нас связать.
А мужчина, который почти стал
моим мужем, продолжал добивать нашу любовь:
– Нет, ты только о себе можешь
думать! Так подумай своей гениальной башкой! Тебе Тридцать два!
Самый замечательный возраст, чтобы родить ребенка. А возвратишься с
Лютеции своей – будет тридцать шесть! И неизвестно, какую дозу
радиации ты заработаешь за этот полет! Ты и так уже облучилась.
Рискнешь ли ты тогда рожать? Или опять скажешь, что тебе мало, и
хочется еще в космос?
Я кивнула. Потому что все это
было правдой, и я прекрасно это знала. И потому, что осознавала,
что буду летать, пока меня не спишут на Землю.
– Вот видишь! – не унимался
Роман. – Ты так и останешься без детей! И тогда зачем наша семья?
Чтобы я сидел и ждал: вернешься ли ты из очередной экспедиции? А
мне это надо?! Я хочу, чтобы моя жена была рядом. Чтобы у нас все
было, как у людей. Дом, дети, совместная работа. Но ты этого
совершенно не понимаешь…
Последнюю фразу он произнес
усталым и тихим голосом.
– Понимаю, – через силу
ответила я. – Но я такая, какая есть. И не изменюсь. Прости, но это
правда. И… все что ты сказал, именно так и будет.