Чтобы преодолеть такое положение дел, Государственный Комитет
Обороны без промедления учредил специальную трофейную службу,
отделения которой располагались в каждом воинском формировании,
действующем на фронте. И теперь на переднем крае не пропадало зря
ничего. Все оружие и амуниция погибших или даже раненых и выбывших
на лечение бойцов тут же собиралось и перераспределялось. Точно
также в дело шли и любые трофеи, за взятие которых бойцам новыми
инструкциями определили не порицание, а поощрение руководства. Это
приводило к тому, что не только трупы немцев, но и те из них, кто
сдавался в советский плен, на совершенно законных основаниях
обирались до нитки. У них сразу изымалось все, включая добротные
немецкие кальсоны, а взамен выдавалось самое простое советское
тряпье, чтобы только могли чем-то прикрыться. Пока стояло лето, и
опасности обморожений отсутствовали.
Но, это не значило, что все бойцы РККА внезапно превратились в
мародеров. Просто в ГКО прагматически просчитали, что собственная
промышленность, даже переведенная на военное положение и работающая
круглосуточно и без выходных не сможет быстро обеспечить
стремительно растущие потребности армии. И не только потому, что
имеющиеся заводы и фабрики не обладали необходимой мощностью и
достаточным количеством промышленного оборудования, а и из-за того,
что страна и ее армия постоянно с самых первых часов войны несли
потери не только в людях, но и в территориях. И остановить военную
машину вермахта пока не удавалось.
Получая чувствительные удары на главных направлениях
продвижения, военная машина Третьего Рейха страшно надвигалась.
Правда, неся потери, она немного притормаживала, но все равно
неумолимо катилась на восток, с каждым днем поглощая все новые
километры площадей советской страны. Красная армия упиралась, не
трепетала в страхе перед грозным противником и не бежала,
ожесточенно сопротивляясь и огрызаясь по всем направлениям,
предусмотренным планом «Барбаросса».
Руководство Советского Союза, зная из данных разведки реальную
немецкую мощь, надвигающуюся с запада, и вполне трезво ее оценивая,
уже не рассчитывало отделаться малой кровью и вести войну с помощью
неподготовленных контрударов с наскока на вражеской территории.
Противостояние обещало стать тяжелейшим испытанием не только для
рабоче-крестьянской Красной армии, а для всего населения СССР,
потому что от такой войны никто в стороне остаться не мог. Даже те
граждане, которые сами не уходили на фронт, отправляли туда детей и
братьев, родных и близких, а сами были вынуждены вести настоящую
войну в тылу за собственное выживание, потому что, в не слишком
сытой и без того стране, в условиях войны почти не оставалось
ресурсов для забот о мирном населении.