Колька, понурившись, кивнул. Да, в тот день он видел, как
забрали Стаина. И даже к своему стыду обрадовался этому. Ревновал
он Волкову к Сашке жутко. Но вечером, сидя на подоконнике в
подъезде Ленкиного дома решил, что не достойно такое поведение
настоящего комсомольца. А еще он догадывался, кто мог донести на
Стаина. Да что там догадывался. Твердо знал. Потому что этот
человек, играя на чувствах парня, подходил и к нему с просьбой
следить за Сашкой и докладывать ему. А еще лучше написать заявление
самому. Товарищ этот, которому Колька доверял, считал его лучшим
учителем в школе и к которому частенько бегал за советом, убеждал
парня в виновности Стаина, напирал на его непохожесть на всех,
странности, непонятные словечки. И в душе Николая зародились
сомнение в однокласснике, а вдруг с ними действительно учится враг?
Но заявление Литвинов писать все рано отказался. И не потому, что
считал это зазорным. Нет, выявить врага это дело достойное. Но надо
было сначала понять все самому, разобраться. И вообще, Стаин
казался Кольке нормальным парнем и если б не Ленка Волкова, то они
с Александром вполне бы могли стать настоящими друзьями. И вот,
увидев, что Сашку арестовали, Николай все-таки решился пойти в
НКВД, рассказать все, что знает о Стаине и о человеке, который
просил донести на него. А там уже разберутся, на то они и органы
госбезопасности.
Только вот в райотдел ему попасть не удалось. У входа стояли
бойцы НКВД и никого внутрь не пускали. Но раз решил, надо было
довести дело до конца, и Колька пошел на Лубянку. Рассказал все
дежурному, который и попросил парня изложить суть дела на бумаге.
Литвинов написал все, как есть и, отдав бумаги, спустившемуся к
нему старшему лейтенанту госбезопасности стал ждать. А потом
Николая там же, на Лубянке и арестовали. Ночь продержали в камере,
а утром тот самый старший лейтенант стал его допрашивать и
требовать рассказать, кто надоумил его оклеветать уважаемого
человека. Правда, в чем заключается клевета, Колька так и не понял.
В своем заявлении Литвинов никого ни в чем не обвинял, просто
описал, как его уговаривали написать на Стаина заявление. Объяснил,
почему он этого не сделал. А в конце, как комсомолец и командир
отряда самообороны просил органы во всем разобраться, дописав, что
не верит в виновность одноклассника. Об этом Колька и сказал
допрашивающему его старшему лейтенанту, чем вызвал его жуткое
неудовольствие, выраженное несколькими ударами по телу. На этом,
собственно, допрос и закончился. Кольку вернули обратно в камеру.
Одиночную. Парню было страшно. В голову лезли не радостные мысли. А
вдруг Стаин действительно враг? Тогда получается, что он пособник
врага народа?! Сама эта мысль выводила парня из равновесия, вгоняя
в черную беспросветную тоску. Нет, это же не правда! Он не
враг!