— Ну а вы, кадет Кхалариш, почему не в форме? Что за
нововведение — щеголять по кораблю с голым торсом? Это, между прочим, не ваша
личная каюта, чтобы вы могли позволить так себя вести.
— Прошу прощения, адъютант Джерри. — Ларк со светлой гривой
тут же поставил кашпо на пол и взял одежду, которую предварительно аккуратно сложил
в коробку и повесил на магнитный крючок под потолок. — Я всего лишь не хотел
испачкать форму при отработке наказания. К тому же на «Молниеносном» нет
девушек, я не думал, что это может кого-то смутить. Ну то есть нет девушек,
кроме вас, разумеется, но вы неоднократно подчёркивали, что не считаете себя
таковой.
— Наказание закончено, кадет Кхалариш. Можете одеться, —
процедила сквозь зубы, чувствуя, как стираю эмаль.
Не знаю, что именно меня задело в словах ларка. По сути, он
был прав. Вот уже как три года я везде представлялась как «личный адъютант
адмирала Нуаре», говоря о себе в обезличенном тоне. Я знала, что Даррен не
любит и не ищет женского внимания, возможно, именно поэтому в какой-то момент
стала стричься ещё короче и носить исключительно брюки, хотя даже форма кадетов
женского пола предполагала наличие юбок. Даррен ценил меня как помощницу, и
больше всего на свете я боялась потерять его доверие.
Несколько эльтониек-майоров неоднократно открыто пытались
«наладить контакт» с адмиралом, так как Устав Космического Флота не запрещал
отношений между офицерами старших званий. И всякий раз Даррен выпроваживал
предприимчивых эльтониек со столь каменным выражением и презрением во взгляде,
что я после этого предпочитала вообще исчезать из поля его зрения. Как-никак,
но, согласно легенде, придуманной Особым Отделом, моей матерью являлась именно
эльтонийка.
Тем временем прохвост-кадет Оллейро Кхалариш грациозно вдел
руки в рукава белоснежной рубашки, а потом не менее элегантно накинул на себя
китель, будто случайно оставив верхние пуговицы расстёгнутыми. Густая светлая
поросль показалась в открытом треугольнике. Вот ведь выпендрёжник! И что с ним
делать?
Поймала себя на мысли, что год за годом каждую практику
повторяется одно и то же. Кто-нибудь из кадетов обязательно считает себя более
достойным носить звание адъютанта адмирала, а потому всеми правдами и
неправдами старается поставить меня в неудобное положение, чтобы доказать, что
он-то — куда более достойная кандидатура на это место. И самое смешное крылось
в том, что я даже отчасти понимала кадетов. Для них поработать в должности
адъютанта хотя бы пару лет означало, что они очень быстро получат звание
лейтенанта и продвинутся по карьерной лестнице.