Бакке подал Гитлеру какой-то
документ.
- Что это?
- План “Hungersnot” – меры по
тотальной экономии продовольственных ресурсов. Он пересекается с
планом окончательного решения еврейского вопроса в Европе и
поддержан структурой СС. Хочу обратить ваше внимание, что в Венгрии
осталось почти миллион евреев, чуть меньше – восемьсот тысяч в
Румынии, по полумиллиону во Франции и Италии, на других
оккупированных территориях еще около трехсот тысяч евреев. И они
потребляют продовольствие, которое умудряются найти, не смотря на
наши ограничения. Эти контингенты должны в кратчайшее время
перемещены в концлагеря, где их не будут кормить. Мы планируем
создать сеть небольших рабочих лагерей у промышленных предприятий
где будут заключены квалифицированные работники. Остальные
продовольствия получать не будут.
На совести этого тщедушного
неприметного (чуть ли самого неприметного) рейхсминистра
продовольствия и сельского хозяйства с узким невыразительным лицом,
тонкими губами и зализанными светлыми волосами на далеко неарийском
черепе смертей не меньше, а то и больше, чем на совести большинства
генералов Вермахта. Это ему принадлежали людоедские приказы типа
плана «Голод», который надо было вводить на оккупированных
территориях. И это он создавал планы уничтожения именно мирного
населения, чтобы очищать землю для представителей арийской расы.
Герберт Бакке[3] – убийца, которого еще
предстояло наказать.
- Хорошо, я посмотрю этот план,
думаю, предложенные вами меры как никогда кстати, я вижу, что не
ошибся, назначив вас министром продовольствия! Генрих, вы готовы к
тому, что надо будет утилизировать такую массу тел, чтобы не
допустить эпидемий? Хорошо, завтра уточните вашу часть плана. И
еще, я жду вас через неделю. С докладами по Турции и о прибытии
этого американского ученого, Халлибартона, в Берлин. Господа, вы
свободны, Ялмар и Фриц, задержитесь.
Когда остались только эти двое,
Гитлер открыл большую карту СССР с указанием линии фронта,
направления ударов кампании сорок второго года.
- Господа, я знаю ваше отношение к
войне с Россией. Вы, Ялмар, считали, что экономика Германии эту
войну не выдержит. Вы, Фриц, утверждали, что противник знал наши
планы и экономических преференций от захвата территории противника
мы не получим. Я вынужден констатировать, что вы правы, господа. Но
вы так же знаете, что мы не могли не начать эту войну. И именно в
сорок первом году, хотя это было для Рейха не выгодно. Вам, Ялмар,
это известно даже лучше, чем мне. Проблема сорок второго года в
том, что на ведение крупных операций мы элементарно не имеем
горючего. Учитывая протяженность всего фронта и мобилизацию на
Восточный фронт почти пяти миллионов немцев, при том, что в
Вермахте уже сейчас семь миллионов человек, а миллион будет призван
в ближайшее время, мы решили провести одну глубокую операцию, с
целями – промышленные районы Украины, выход на Кавказ, захват Крыма
и Сталинграда. Тут, тут и тут – важнейшие оборонные предприятия
большевиков (Гитлер указал на Харьков, Запорожье и Сталинград),
даже их временная эвакуация создаст проблемы Сталину, тут – рудные
ресурсы, которые нам необходимы, кроме того, Украина – это
плодородная земля. Это решение продовольственной безопасности
Рейха! Про значение кавказской нефти говорить не стану. Мы
планируем настолько мощный удар, что проломим оборону врага и снова
перейдем к маневренной войне по типу нашего блицкрига. Мы делаем
серьезную ставку на наши новые танки Panzer VI «Тигр» и Panzer V
«Пантера». Люфтваффе перевооружилось новыми самолетами, которые
должны уверенно противостоять русским. Я заранее ознакомил вас с
этим планом, чтобы узнать: что вы думаете по этому вопросу?