– Михаил, зайдите ко мне в кабинет, –
мягко попросил меня главреж, когда в зале мы остались вдвоем.
– Артемий Викторович, я понимаю, что
это был перебор... – начал я, понимая, что он не оставит мои вопли
без внимания.
– Не извиняйся, – Иванов прервал
меня, чуть приподняв руку с раскрытой ладонью и выставив ее вперед.
– Это скорее мне нужно извиниться перед тобой...
После такого я на секунду остолбенел.
Однако я, кажется, не ослышался, и главреж действительно не только
не считает меня в чем-то провинившимся, но и, напротив, сам хочет
за что-то попросить прощения. Если только... Так, стоп, Миша. Это
же Иванов! Он всегда говорит так, что все остальные голову ломают,
насколько он серьезен. Сейчас завернет что-нибудь вроде «я хочу
перед вами извиниться, Михаил, что так долго мучил вас в нашем
театре». И потом добавит с улыбкой: «Вы свободны». И пойду я с
вещами на выход – искать новую работу. А где? В ТЮЗе или кукольном?
В последний не возьмут, у меня специальность не та, сценическая, а
в конкурирующий театр... Туда, пожалуй, могут принять. Вот только
не забыл ли я про кусок маски на лице нашего главрежа? Может быть,
это все же не случайность? И я снова, стараясь делать это как будто
невзначай, постарался получше его рассмотреть.
– Ты долго будешь стоять? – Артемий
Викторович ждал меня, нетерпеливо поглядывая на выход из зала.
– Иду, – вздохнул я и покорно
поплелся вслед за главрежем.
Кабинет Иванова располагался всего в
паре минут ходьбы, но для меня они тянулись как каторга – мысли о
том, что я чуть не умер, смешивались с обычными театральными
страхами, как разговор с главрежем заканчивается увольнением. Вот
только чем дольше мы шли, чем больше взглядов я бросал на эту
странную пластину на лице Иванова, тем больше я понимал, что
обычным наш разговор точно не будет.
– Тоже видишь? – едва заметно
улыбнувшись, спросил Артемий Викторович, когда мы вошли в его
пахнущее старой мебелью помещение, на двери которой еще не успели
повесить нужную табличку.
– Ага, – кивнул я. – Это какой-то
сложный грим?
И почему мне так хочется найти всему
обычное объяснение? Похоже на защитную реакцию организма.
– Все немного проще… и сложнее
одновременно, – режиссер чуть склонил голову набок и прищурился
словно какая-то хищная птица. – Скажи: «Маска, я тебя знаю!»