Сашка переминался с ноги на ногу, не зная, что сказать.
Девушки пошептались, Сашка расслышал только:
– Неужели в дом малютки? Жаль, такой хорошенький.
– У Лидии Васильевны на этого малыша планы, – успокоила подругу Вера уже громче.
– А мать? Не передумает?
– Отказ написала. Уходит. Собирается там, – медсестра обернулась к Сашке. – Нет у нас твоей мамы, что-то перепутал.
– Скажите, как фамилия этой, которая отказывается.
– Зачем тебе? Первородящая, твоей мамой быть никак не может, – засмеялась Вера.
Другая девушка весело добавила:
– Иди у папы спроси, где твоя мама.
Скрипнула дверь, через которую чуть раньше зашла Вера. Показалась хрупкая девушка, почти девочка, выглядела едва ли не младше Сашкиных одноклассниц. На ней болтались джинсы, стянутые чем-то на талии, и мешковатая бирюзовая рубаха в тонкую зелёную полоску.
– Другой наряд не принесли? – спросила Вера.
– Кто принесёт? У меня нет никого, – ответила девушка, поправляя ремешок сумки на плече.
Кивнула, прощаясь, и пошла к выходу.
– Ребёнка не ищи, – вслед ей сказала медсестра, – отдадут усыновителям, а это тайна.
Девушка не обернулась, замерла на миг, вздрогнула всем телом и вышла. Сашка кинулся за ней.
– Постойте! – крикнул и в два шага догнал. – Надо поговорить.
Девушка испуганно обернулась.
– Я знаю, кто усыновит вашего ребёнка, хотите, скажу? – жалобно пролепетал Сашка.
Как будто по команде, слёзы огромные и быстрые потекли по щекам девушки. Не смахивала, стояла, смотрела влажным взором, губы дрожали.
– Ты кто?
– Не реви! – голос Сашки срывался. – Пожалуйста. Они очень хорошие люди, будут любить его.
– Как ты можешь знать?
– Пойдём, посидим где-нибудь.
Дошли до летнего кафе, уселись в пластмассовые красные кресла. Саша узнал, что Тоня осталась одна на белом свете. Уехала из деревни учиться в техникуме. В ту же зиму их дом сгорел. В огне погибли родители и младший брат.
– Я, когда увидела тебя, думала, что это он, – говорила Тоня, помешивая ложечкой кофе. – Ему было десять. Звали, как и тебя, Шуркой.
– Меня Шуркой никто не называет, – возразил Сашка. – Родители – Саней, а друзья – Саньком.
– Осталась без средств. Правда, до восемнадцати мне платили пенсию, ещё стипендия…
Чувствовалось, что Антонина нуждается в слушателе, Сашка спросил:
– А отец? У ребёнка есть отец, он знает?
– Не знает. Он в тюрьме.