Ворон кивнул, перелетел с подоконника на стол и после двух
безуспешных попыток взял в клюв вилку и подошёл к салатнику с
огурцами. Наклонив голову набок и кося глазом, он ударом вилки
наколол огурец и с трудом донёс его до тарелки Сергея. Вернувшись к
девушке, положил вилку и требовательно каркнул.
– Умница! – погладила его по голове Оля. – Теперь очередь
Васьки.
Влетевший Васька повторил то же самое с грибом. Гриб был легче
огурца, но скользкий, поэтому он свалился с вилки на скатерть.
Ворон несколько раз безуспешно попытался насадить его обратно на
вилку, разозлился и, бросив бесполезный инструмент, принёс остатки
гриба в клюве. Чувствуя себя виноватым, он не стал ластиться к
хозяйке, а перепорхнул на подоконник и принялся чистить клюв.
– Куклачев отдыхает, – сказал Сергей. – Долго ты с ними
возилась? Только не надо мне говорить про магию. Ты не
обижайся...
– Я не обиделась, – улыбнулась Ольга. – Давайте теперь попробуем
с вами. У нас все себя чесали, не будем отступать от традиций. Дядя
Серёжа, у вас сильно чешется голова?
– А чего ей чесаться? – спросил озадаченный гость. – Вчера мыл,
так что даже нет перхоти, особенно после моря. Но если хочешь
почесать, не откажусь.
– Чесать будете сами, – засмеялась Оля. – Хватит или почешите
ещё?
Изумлённый Сергей опустил руки, оставив в покое свою
всклокоченную причёску.
– Долго я с вами занималась? – продолжила девушка. – А сейчас я
вам что-нибудь изображу. Вампира не буду, папа не любит этот образ.
Пожалуй, это подойдёт.
Вместо Ольги за столом очутилась молодая львица. Она посмотрела
на ошарашенного Сергея, подмигнула ему и уложила голову на лежавшие
на столе лапы.
– Ты тоже так можешь? – спросил Сергей Нора, когда Ольга сняла
внушение.
– Могу, – кивнул он. – Когда младшая сестрёнка была малышкой,
она просила изображать разных зверей. Больше всего ей нравилась
лошадка. Но мне приходилось не только изображать, но ещё и катать.
Потом уже это не использовал, потому что наследнику не подобает
заниматься такой ерундой.
– Твоих сестёр никак нельзя было спасти? – спросил Сергей. –
Ведь дети, да ещё девочки, кому они мешали?
– В таких случаях вырезают все семьи, – сказал Нор, – а они ещё
и женщины. Лёгкой смерти им не подарили бы, сначала вволю потешили
бы похоть. Воинам безразлично, дети или взрослые. Не всем, но
многим. А есть те, кто предпочитает детей. Если бы я мог их спасти
ценой своей жизни, я это сделал бы. Не было там другого выхода.