– Вилли?
– Вилли! – Он потянулся к ней, раскинув руки. Кейт крепко обняла его и поцеловала в лоб. – Спасибо, Кэти, он такой красивый!
– На тебя похож.
Он легонько шлепнул ее медведем, и оба вновь расхохотались.
– Хочешь посидеть в гамаке? Позвать мистера Эрхарда?
– Нет, мне и так неплохо. – Он уже успел засунуть в корзинку обе руки по локоть и следующие полчаса вытаскивал оттуда вкусности, а довольный Вилли сидел у него на коленях.
После обеда они отдыхали, и Кейт чуть не уснула возле коляски Тома, пригревшись на летнем солнышке. Легкий бриз играл ее волосами, и малыш наконец-то успокоился. Кейт и Том передавали друг другу корзинку с вишнями, кидались в деревья косточками и смеялись.
– Когда-нибудь здесь вырастет целый вишневый сад, и никто не будет знать, откуда он взялся.
– Только мы, да, Кэти?
– Конечно.
В его голосе ей послышалась нежная грусть, и Кейт подумала: а вдруг он все понимает? Но, может быть, лучше, чтобы он ничего не понимал? Кейт изо всех сил старалась не проболтаться – не дай бог, он придет в себя и немедленно попадет в тюрьму за причинение насилия, покушение на убийство или что там решит суд. Лучше уж ему остаться в «Доме на лугу», пребывая в сознании ребенка и не мучаясь угрызениями совести. Все это ей очень хорошо объяснил врач, и Кейт держалась, как могла. Но искушение было слишком сильным. В его голосе, взгляде, манере поведения нет-нет да и проскальзывало что-то напоминавшее о прежнем Томе, и невозможно было поверить, что пуля так сильно задела его мозг. Было слишком тяжело смириться, лишиться всякой надежды.
– Кэти!
– Да-да? – Она взглянула на него, сжимая в руке веточку вишни, о которой совсем забыла.
– О чем ты думаешь?
– Да так, ни о чем. Просто лежу тут и ленюсь.
– Ты такая красивая, когда задумываешься. – Он деликатно отвел глаза от ее большого живота. Жаль, что она такая толстая, ну и ладно. Он все равно ее любит.
– Спасибо, Том. – Она протянула ему стакан лимонада и снова легла на траву. Над ними раскинулось большое дерево, укрывая от яркого солнца; воздух был наполнен безмятежностью летнего дня. В абсолютной тишине до их слуха доносился лишь скрип двери где-то вдалеке, а потом дверь хлопнула – словно в дом бесшумно зашел ребенок за стаканом холодной воды.
– Хорошо тут, правда?
Он кивнул и пульнул очередной косточкой в стену коттеджа.