– Мне нужна рогатка.
– Куда же без нее!
– Нет, не чтоб стрелять в людей, – обиделся Том, – а вот, например, кидать косточки. Или бумажки. В деревья, а не в кого-нибудь. – И на его лице снова появилась хитрая, озорная улыбка.
– Откуда ты вообще знаешь о рогатках? Из них сто лет никто не стреляет.
– Видел по телевизору.
– С ума сойти!
– Может, я сам смогу сделать.
Но Кейт уже не слушала – внезапно ребенок что есть силы толкнул ее в ребра. Она глубоко вздохнула, медленно выдохнула и подумала, что надо бы собираться. Уже почти два, а до дома ехать долго. Она и так пробыла здесь почти четыре часа. Не то чтобы долго, но достаточно.
Кейт посмотрела на Тома – тот сосредоточенно метился косточкой в стену. Его щека была измазана шоколадным кремом, который Кейт тут же стерла, а потом перевела взгляд на коттедж. Час назад там скрылся мистер Эрхард.
– Я отойду на минутку, ладно, солнышко? Тебе что-нибудь нужно?
– Не-а. – Том радостно мотнул головой.
Мистер Эрхард терпеливо ждал ее, читал газету и курил трубку. Не самое интересное занятие в такой солнечный день.
– Уже уходите?
– Собираюсь.
– Как это врач вам разрешает сюда приезжать? – Он отечески улыбнулся Кейт. – Или вы без разрешения?
– Скажем так, мы нашли компромисс.
– Вот как? Но я бы вам посоветовал пропустить пару недель. Я уж развлеку Тома. Может, он и рассердится на вас, когда вы вернетесь, но вашего отсутствия не заметит.
Тяжело и больно было осознавать, что мистер Эрхард прав.
– Ну, посмотрим, как я буду себя чувствовать.
– И то хорошо.
Она ненадолго заглянула в ванную и вышла. Мистер Эрхард последовал за ней и, увидев Тома, приветливо помахал ему трубкой.
– Так вот кто обстреливает дом вишневыми косточками! – сказал он с напускной строгостью, но не сдержал улыбки, и Том улыбнулся ему в ответ. – Спорим, не попадешь вон в то дерево?
Том как раз в него и попал.
– Вы уж присмотрите за этим хулиганом, мистер Эрхард! Он уже хочет рогатку.
– Помните? Как в том вчерашнем фильме, ну, где мальчик… – Рассказ Тома вышел длинным и запутанным, но мистер Эрхард с легкостью включился в беседу, и даже Кейт заслушалась. Ей ужасно не хотелось прощаться с Томом. Ей никогда не хотелось с ним прощаться. Казалось, она должна была испытывать облегчение, но нет. Облегчением было видеть Тома, а разлука с ним надрывала сердце.