— Ага, конечно, — шипела недовольно, когда он ещё поднялся, вышел ко мне, возвысился.
Нельзя было его оскорблять, я с этим плохим делом покончила. Но язык чесался, сказать пару ласковых, про его финансовое состояние.
— Отпусти, — жалобно как-то получилось, я почувствовала, что краснею. Горели щёки, уши и жарко стало, невыносимо душно от его запаха того самого горьковато-сладкого и ментолового лосьона… Он брился?
Подняла голову и тут же его губы прикоснулись к моим.
*****
Губы к губам, чужое тепло. Дрожь по телу, а внутри волнение. Мягкие у него губы, прикосновения нежные. Без влаги простое чмоканье, точнее слияние губ, а потом мы застыли.
Он не отважился, я растерялась.
Хватка его ослабла, Егор больше не сковывал мои руки, но я не вырвалась, почувствовав странную слабость во всём теле. И когда его длинные пальцы медленно сплетались с моими, а губы продолжали соприкасаться, я чуть не заплакала, потому что не могла справиться с эмоциями.
Егор подался ближе ко мне, губы раскрылись, почувствовала чужой вкус.
Влага.
Я глаза не закрывала, смотрела на его лицо, а потом они сами сомкнулись, веки стали тяжёлыми под давлением неожиданной тяги к Егору… Всё тяжелело и при этом мякло. И тянулось к нему! Грудью своей упёрлась, чувствовала, как боязливо и опасливо он меня опять обнимает, но в этот раз нежно и бережно. И от его плавных движений, близости невероятной, голова закружилась.
А трепетные губы продолжали вливаться друг в друга. Волнительно так я подалась навстречу, когда он склонил голову чуть набок. Вовсе не настойчиво, а мягко и плавно его язык коснулся моих губ, и я своим языком прикоснулась к нему. И словно тысячи рецепторов хором взбудоражились и запели. По телу мурашки, волосы дыбом чуть не встали от дикого, умопомрачительного возбуждения. Кровь внутри словно жгла вены, закипала.
Вот какая бывает сила у робкого поцелуя.
Оказывается важно с кем и когда.
Три года назад мы с ним целовались в шутку. Разве так я всё воспринимала? Нет!
Сейчас было что-то невероятное!
Как будто мы завязались в единый узел, слились в одно целое. И это вторжение через сладостный, но неполноценный поцелуй откладывалось в памяти, как нечто потрясающее, выводящее меня из реальности в негу и лёгкую эйфорию.
Я ещё приоткрыла рот, думая, что уже поздно сопротивляться, и нужно попробовать красиво всё это сделать.