Ивар среагировал молниеносно,
его тоже разделило на две части. Однако это обстоятельство не
помешало ему сосредоточить себя с двух сторон разреза и буквально
спаять две части скафа с застрявшем в теле Ероса обломком.
Благодаря разгерметизации рубки, температура обломка значительно
понизилась, в результате чего практически полностью остановилось
кровотечение. Система жизнеобеспечения скафа перешла в аварийный
режим и худо-бедно выполняла свои функции.
- Ну, вот и всё, – Ерос
неподвижно лежал в кресле пилота и смотрел сквозь пробоину корпуса
на россыпь звезд. – Эти сволочи все же меня достали. А ведь только
все стало налаживаться…
Ерос чувствовал, как жизненные
силы его покидают. Нейросеть сыпала предупреждениями о
непосредственной угрозе жизни. Среди этих предвестников смерти
затесался запрос связи от Федора. Ерос открыл канал связи и увидел
в поле зрения ошарашенное лицо приятеля.
- Живой? – удивлению Федора не
было предела.
- Цепляй «Жмалан» и тащи его к
ближайшему торговому терминалу, – с трудом выдавил из себя Ерос. –
Если поспешишь, то у меня появится шанс.
- Давай я эвакуирую тебя на
буксир. «Жмалан» слишком тяжелый, я его буду тащить часа четыре, не
меньше.
- Меня нельзя двигать, – Ерос с
трудом перевел дух и продолжил. - Делай что говорю, если не хочешь
снова остаться безработным.
Федор засуетился, запричитал и
закрыл канал связи.
Время тянулось медленно. Ерос
то погружался в забытье, то ненадолго приходил в себя. В очередной
раз он очнулся, когда захваты буксира сомкнулись на корпусе малого
корабля. «Жмалан» вздрогнул и, судя по нарастающему мельтешению
звезд в пробоине корпуса, буксир начал свой долгий забег до
Торгового терминала.
В тот момент, когда нейросеть
сообщила о прохождении точки невозврата, в дело снова вступил Ивар.
Камнеед буквально ворвался в сознание Ероса и оба разума
переплелись в круговерти слияния. Ивар буквально накачивал энергией
умирающее тело своего носителя. Клетки плоти получили конкретный
энергетический пинок и нехотя запустился процесс регенерации.
Полностью восстановить изуродованное тело было задачей
невыполнимой, а вот значительно продлить его агонию стало
реально.
Ерос приободрился, его сознание
наполнила карусель бесконечных мыли-образов. Он не понимал их
смысл, однако создавалось впечатление, что в нейроны мозга,
отвечающие за память, вливается бесконечный поток данных. Тело
периодически вздрагивало от судорог, его корежило, скручивало и
выгибало дугой. Еросу странно было ощущать свои ноги, которые по
факту уже не являлись его частью.