Наша жизнь с твоим отцом оказалась
очень тяжела. Нам не удалось взять с собой достаточно денег, и
очень скоро мы начали голодать. Через границу мы перебирались
пешком и замирали при виде каждого полицейского. В Блекфорде мы
жили, где придется, пару раз даже ночевали на улице. Было лето, но
летние ночи на севере ничем не отличаются от осенних в наших краях.
Я страдала невыразимо, много плакала, почти даже раскаялась в своем
поступке, до того мне было тяжело, но твой отец… Никто меня так не
любил, как он! Он брался за любую работу, не ел и не спал сутками –
все ради меня!
К концу лета нам наконец удалось
обосноваться в Блекфорде. Мы сняли комнату в хорошем доме, Максим
устроился где-то гувернером. Тогда же я поняла, что беременна.
Думала – все, теперь назад дороги точно нет, хотя знала, что меня
ищут. По всей Коронии и остальному континенту рыскали шпионы
государя. Позже я поняла, как сильно мы сглупили, не изменив
фамилии. Были бы не Крыловы, а какие-нибудь Кораблевы, вовек бы нас
не нашли, но нас нашли. В ноябре, - Анастасии стало тяжело
говорить, она выдавливала из себя слова, будто они царапали ей
горло, - Опять же, выдали «доброжелатели», я грешу на человека, в
чьем доме работал Максим… Они ворвались к нам в дом поздно вечером.
Крушили все, как бесноватые. А как они били моего Максима, господи!
Разве можно так терзать живого человека?! Я все кричала, кричала,
даже когда меня уволокли и впихнули в повозку. Больше я никогда не
видела твоего отца.
Две недели я тряслась в карете ни
жива, ни мертва от ужаса. Почти не ела и не спала. Перед глазами
стояла единственная страшная картина, как эти звери бьют моего
Максима, как его лицо превращается в сплошную кровавую рану. Как же
я ненавидела тогда своего отца, еще немного и я бы его убила, до
того мне жгло сердце. Не дай Солнце тебе познать такое отчаяние! Я
целый ад пережила, пока доехала до Иванограда, много о чем
передумала, прежде всего о тебе, и пришла к выводу, что главное
теперь не разгневать государя еще сильнее. Воображение рисовало
страшные картины, но они, к счастью, не осуществились. Павел
Николаевич повел себя вполне логично – решил поскорее выдать меня
замуж. Вот только Искандер, считавшийся до всей этой истории моим
женихом, узнав о беременности, не только отрекся от меня, но и
посчитал оскорблением, что мой отец смеет вообще обращаться к
нему.