- И у тебя есть неопровержимые
доказательства, чтобы обвинить в смерти близких людей главу рода
Иноземцевых?
- Нет, но я исхожу из древнеримского
постулата ищи «Quid prodest[1]».
На что хозяин кабинета криво
усмехнулся.
- Значит, ты считаешь, что убийство
Драгомира Германовича, его супруги и двух малых деток напрямую
выгодно Ивану Германовичу?
- А кому же еще?
- В таком случае, как ты объяснишь
тот факт, что до вступления в опекунство над несовершеннолетним
наследником рода Иноземцевых Иван Германович со своим семейством
счастливо проживал в своем имении на Лазурном берегу неподалеку от
городка Канны, получая при этом весьма приличное содержание из
казны рода и в ус не дуя. Так вот после исчезновения брата он
довольно долгое время отказывался переезжать в Россию и брать на
себя бремя опекунства над несовершеннолетним наследником, и только
долг перед фамилией Иноземцевых заставил этого человека покинуть
благословенную Францию. Да он спал и видел, когда юный Андрей
достигнет совершеннолетия и вступит в наследство, чтобы вернуться
обратно в свое поместье.
- Государь, я старый человек и ни
разу в жизни не видел, чтобы кто-то в здравом уме добровольно
отказался от власти.
- Только не с том случае, когда тебе
выплачивают ренту в десять миллионов золотых имперских рублей, при
этом не требуют ударить пальцем о палец. Мне бы такие преференции.
Ездил бы себе по Европам, скупал предметы искусства и различные
раритеты, и голова не болела бы, как уберечь два уважаемых рода от
фатальной ошибки. Вот и скажи мне, для чего Ивану понадобилось
вступать в конфликт с одним из древнейших родов? Ведь, идя на
убийство носителей крови Шуйских, этот, по сути слабохарактерный
неконфликтный, человек заведомо обрекает себя на вооруженное
противостояние с крайне сомнительным исходом на победу, несмотря на
все богатства своего рода. Ты сам-то в это веришь? Так что «Quid
prodest» в данном случае никак не подходит.
Подходящих аргументов у боярина не
нашлось. Минут пять он сидел, молча уставившись невидимым взглядом
куда-то мимо собеседника и переваривая полученную информацию.
Наконец взгляд его стальных глаз прояснился он посмотрел из-под
кустистых бровей на государя и охрипшим голосом спросил:
- Если это не Иван, на чьих тогда
руках кровь дорогих мне людей?