- Поведай, что тебе известно,
отрок?
- Сон был, вещий… - я самым подробным
образом изложил всё виденное мной в давнем ночном кошмаре.
- И как звать-величать невинно
убиенных женщину и сестрицу твою?
- Сам не помню, но Василиса Егоровна
утверждает, что имя моей мамы Наталья Прохоровна Иноземцева в
девичестве Шуйская, а сестрица Алена.
- Выходит, отрок Андрей, ты у нас
Иноземцев-Шуйский, - констатировал отец Кирилл.
- Получается так, - кивком я
подтвердил его слова, стараясь нагнать на физиономию как можно
больше скорби, которой совершенно не чувствую.
- Насколько я понимаю, в семью
возвращаться опасаешься.
- Опасаюсь, отец Кирилл.
- Плохо это, быть без роду и племени.
Однако, я тебе не судья. Может быть ты и прав.
- Убьют меня там, - я весьма
правдоподобно изобразил испуг на лице и даже слезу пустил. Не
ожидал от себя подобного артистического дара.
- Хорошо, с этим решили, теперь
немного о твоей душе. – Насколько я понял, отец Кирилл перешел к
исповедальной части нашей беседы: - Поведай, отрок, не совершал ли
ты какой грех после того, как оправился от забытья и пришел в
сознание? – На что я усиленно напряг память, стараясь вспомнить
хотя бы какой-нибудь мало-мальски достойный грешок, но так и не
смог ничего придумать. – Может укрощал диавольскую похоть
рукоблудием? – пришел мне на помощь игумен.
- Нет, батюшка, не ведом мне доколе
сей грех, ибо молод летами.
- М-мм, может, на девок голых
пялился?
Да что это у него все грехи ниже
пояса?
- Все девки от нашей с бабушкой избы
далеко живут, к тому же зимой не купаются, и за ними особливо не
понаблюдаешь.
- Ну да, ну да, - признал мою правоту
священнослужитель. – А может деньги крал и на всякие непотребства
тратил?
- Денег не крал и вообще чужого брать
привычки не имею, по всей видимости, так воспитан, да и живем в
глухомани, вот и соблазна нет, поскольку тратить их негде.
- А с чревоугодием у нас как?
- Разговляемся скоромным только в
положенные дни, постимся по уставу, за этим Василиса Егоровна зорко
следит. – Ага, знал бы он какие лукулловы пиры мне устраивает
добрая старушка, слюной захлебнулся бы.
- Может богохульствовал или
возносился в гордыне перед людьми?
- Вот те крест, чту Спасителя нашего
Иисуса Христа, а людей уважаю всех, окромя душегубцев и прочих
грешников, коим гореть в Геенне Огненной. И вовсе не считаю себя
выше самого нищего калеки с паперти, ибо у каждого из них, как и у
меня, душа бессмертная, Господом Богом данная на вечное
пользование, - после сказанного я истово перекрестился, добавляя
изрядную толику фанатической убежденности. А что? С волками жить –
по волчьи выть.