Наверное, примерно с такими же лозунгами в Средние века когда-то
начиналось то, что чуть позже превратилось в охоту на ведьм. Костры
пылали по всей Европе, Одаренных вешали, вырезали и жгли сотнями и
тысячами. Все знают, кто тогда победил… но, видимо, это все-таки не
повод отказаться от реванша.
В очередной раз сорвавшись на визг, Хриплый вдруг закашлялся.
Долго, протяжно и гулко. Так, что это больше походило на собачий
лай, чем на звук, который способна издать человеческая глотка.
Когда приступ закончился, Хриплый вытер рот рукавом. Быстро,
украдкой – но я все-таки успел заметить оставшиеся на ткани темные
пятна.
Похоже, парень болел какой-то легочной дрянью – и болел уже
давно и тяжело.
– Прекрати размахивать оружием, идиот, – негромко проговорил
усатый генерал. – Или хотя бы убери палец со спуска.
– Верно подмечено, ваше превосходительство. Теперь у нас есть
оружие!
Хриплый, похоже, только и ждал повода ввернуть такую фразу. Он
снова поднял оружие и шагнул к генералу. Видимо, хотел напугать – а
то и эффектно приставить дуло сорок пятого американского калибра ко
лбу или ткнуть куда-нибудь в щеку… но так и не решился подойти
вплотную. Усатый здоровяк не выглядел одним из тех, кто получал
свои чины и звезды, протирая штаны в столице. Пожалуй, ему вполне
хватило бы сил свернуть тощую и бледную студенческую шею прежде,
чем кто-то успеет выстрелить.
Так что Хриплому оставалось только продолжать заготовленную
речь.
– Оружие! – повторил он. – Не только винтовки и пушки, но и то,
что раз и навсегда положит конец незаслуженному могуществу
аристократов. Оружие, которым мы сможем сразиться с вами – и
победить!
Видимо, та самая “глушилка” в сумке. И правда – штука пострашнее
сотни пушек.
Закончив фразу криком, Хриплый взял паузу. То ли для пущего
эффекта, то ли просто отдышаться. Судя по красным пятнам на щеках и
взмокшему лбу, говорить ему становилось все труднее. Ощущение
собственной важности пьянило парня, придавало сил – но и они
понемногу заканчивались. Как и время: я уже слышал завывающие
где-то на улице полицейские сирены.
– Но мы не хотим войны. Нам не нужны смерти, не нужно больше
лить кровь. Дайте народу то, что мы просим – и все закончится здесь
и сейчас!
Хриплый, похоже, тоже успел смекнуть, что уже скоро здесь станет
горячо – и затараторил быстрее, спеша закруглиться. Речь близилась
к логическому завершению – с которого, пожалуй, скорее стоило
начать.