Глава вторая,
которая начинается
неожиданным разговором, а заканчивается ещё более невероятной
беседой.
Комната, в которую меня
проводили, нельзя было назвать тюремной камерой, но тем не менее
удрать из неё было решительно невозможно: дверь была составлена из
толстенных дубовых плах, впрочем, засов был не снаружи, а внутри, а
окна, целых три, были размером… чуть побольше листа А4, ну, то есть
примерно двадцать пять на тридцать сантиметров, причём вставлены
туда были массивные рамы с частым переплётом, в которые были
вставлены пластины полупрозрачной слюды. А может и не слюды, а
стекла крайне низкого качества. Но это неважные детали – позже
присмотрюсь и узнаю. В чисто прибранной комнате стоял тяжелый запах
болезни.
На кровати дремал крупный
мужчина явно болезненного вида: лоб в испарине, на лице мучительная
гримаса. При нашем появлении мужчина проснулся, и с явным
узнаванием поглядел на меня.
— Слава богу, ты жив, барон Александер, — ясно и
четко произнес он. – Здравствуйте, господа, – обратился он к двум
сопровождавшим меня чиновникам.
Если мне не изменяет память, в эту эпоху их зовут
дьяками.
— И тебе поздорову, Лотар, – вежливо отозвался
старший чиновник. – Значит узнал ты этого человека? А то князь
Сергей Юрьевич Мерзликин указал, что он даже имени своего не
помнит, хотя ведёт себя разумно и ум показал недюжинный.
— Да, я узнал этого человека. Передо мной собственной
персоной мой наниматель, барон Александер Ойген фон Белов.
Документы его я предъявлял лично Рыльскому наместнику, князю
Гундорову Давыду Васильевичу. Если угодно, можете осмотреть барона,
у него есть несколько особых примет. Первая: на шее с правой
стороны, под волосами имеется небольшой шрам от кинжала. Вторая
примета: на правой руке, чуть выше кисти, неглубоко под кожей
прощупывается обломок острия стрелы. Ещё нужны приметы?
— Думаю, что и этих довольно, если найдём, –
усмехнулся старший чиновник.
Младший все это время делал пометки свинцовым
карандашом на листе.
— Подними волосы, барон Александер, – обратился ко
мне старший чиновник.
Я повиновался.
— Отметь, Осип, что шрам имеется там, где названо.
Теперь, барон, закатай правый рукав.
Я опять повиновался и, с интересом ощупал
запястье.
— Действительно есть, – вырвалось у меня, –
прощупывается, а я и не знал.