Я учился и долгое время
жил в Ленинграде, и ещё какое-то время жил в Москве, и однажды ясно
понял, что Москва и Питер, это собственно, одно и то же. Не старая
и новая столицы, а…наверное уместен такой образ: Москва и Питер
подобны правому и левому желудочку сердца. Кто из них важнее? Кто
может обойтись без другого?
Охрана осталась за
воротами Кремля, возок оставили в одном из многочисленных
внутренних двориков, а нас троих дворцовый слуга и дворцовый же
охранник повели через боковую дверцу, по коридорам и переходам, к
дверям в небольшой зал.
- Что в чехле? – указав на тубус спросил
слуга.
- Там находится карта, которую я доставил по
повелению великого государя – ответил князь – Александр Евгеньевич,
предъяви сказанное.
Я открыл тубус, вытащил и развернул карту, отвернув
лицевую часть от посторонних.
- А что изображено? – проявил любопытство
слуга.
- То секрет государев – отрезал князь.
Всё правильно. Ограничение круга секретоносителей
резко повышает безопасность государства, этому нас в армии
учили.
Петя остался в коридоре, а мы с князем Давыдом вошли
туда, где нас должен был принять величайший из русских царей.
Помещение можно было бы назвать рабочим кабинетом, кабы не
отсутствие совершенно необходимой для кабинета мебели: шкафов,
стеллажей, стульев, а ещё лучше, кресел. Ну и письменного стола,
конечно же. А был довольно обширный стол, стоящий посредине, а на
нём подставка со свинцовыми карандашами, несколько закрытых
чернильниц и связка очиненных перьев. Вдоль стен стояли лавки, а в
красном углу, под иконами, складное походное кресло. Справа от него
красовался наш глобус.
Ба, да это же типичная комната для оперативных
совещаний! Значит у царя Ивана имеется некий прообраз Генерального
штаба. Это хорошо, значит горизонт планирования в нашей державе
довольно обширен. А если ещё они не брезгают советами… Впрочем,
последнее вряд ли.
Открылась дверь напротив, и в зал вошли трое: в
центре шел царь Иван Васильевич, слева глава Разрядного приказа
Иван Григорьевич Выродков, а справа роскошно одетый юноша с
красивым, надменным лицом. Мы с князем Давыдом встали на колени, и
князь Давыд шепнул мне:
- Выродкова ты знаешь, а
второй человек, это царёв ближник князь Андрей Михайлович
Курбский.
Мне чуть не поплохело. Вот так, без подготовки,
видеть на расстоянии вытянутой руки легендарного Иуду, это
сильно.