- Если этот хрен через час не приедет, снимаемся с места и
двигаем в сторону Дагомыса. Там где-нибудь схоронимся и ночью
пробираться в порт будем, - раздраженно поделился планами
Воробьев.
Горик швырнул в море плоскую гальку, и она, отскочив от воды с
дюжину раз, пошла на дно:
- Может, до утра подождем?
- Не хочу я тут ночевать, зная, что за нами следят. Он же дал
понять, что его люди на суше тоже есть.
- А там, куда мы переедем, думаешь, их не будет? -ветеринар
оставил камни в покое, отряхнул руки и принялся жевать яблоко.
Космонавт повернулся в сторону железнодорожной насыпи, где
дежурил Леха:
- Не весь же берег он держит? Тут их корабль, вот они этот пятак
cпричалом и охраняют. Не думаю, чтобы у них столько людей было,
чтобы большую территорию контролировать. Иначе бы нас встречали не
два студента с доцентом в шапочке.
- С этим я согласен, но предлагаю до вечера подождать.
Вскоре терпение оправдалось. Через пятнадцать минут от большого
корабля отделились две маленькие точки и стали постепенно
увеличиваться в размерах. Иван, Гор и Макс напряженно следили за
приближением лодок. Только Леха остался на рельсах для подстраховки
с тыла.
Троица вернулась в том же составе, только Валера в новеньких
модных «максовских» кроссовках приплыл на отдельном катере. Сухой
выбрался на берег, сурово, даже грозно поглядывая на парней. Затем
на его лице внезапно растянулась улыбка:
- Чего такие хмурые, как будто с запором третий день ходите?
Приняли мы ваше предложение, договорились. Давайте всю вашу снедь с
бараном. Грузите Валере в лодку!
- Сейчас отходим? – на всякий случай уточнил космонавт.
Сухой глянул на него, словно на глупого маленького ребенка:
- Ну, хочешь - сейчас, хочешь - через месяц. Нам без разницы, но
все что вы обещали, мы сейчас заберем. А когда уж вам прокатиться
захочется, выбирайте сами.
Макс свистнул Лехе, вчетвером они помогли Валере погрузить
барана, закрыли машины и перебрались в катер к Сухому и второму
парню. Тот представился Васяном. Через минуту лодки уже шлепали
днищем по волнам, быстро отдаляясь от пляжа.
Легкая нервная дрожь побежала по коже Воробьева от мысли, что
скоро он окажется в Геленджике. Он не питал иллюзий относительно
счастливого воссоединения с мамой и папой, но надежда теплилась,
несмотря на мизерные шансы. У родителей не было прививки от
бешенства, по крайне мере, Иван этого не помнил. Больше всего
космонавт боялся, что встретит их в толпе зараженных, с тусклым
голодным взглядом, серой шелушащейся кожей и запекшейся кровью на
губах.