— Садись, Оль.
— У меня нет времени.
— Сядь, я сказал.
Она метнула на меня полный злости
взгляд, но подчинилась.
— Итак, какого будущего ты хочешь
для себя? — спросил я. — Рассказывай.
— Ты не одобришь.
— Говори. Пока я здесь, могу
попробовать повлиять на отца. Без меня будет сложнее, согласна?
Она молча кивнула и сглотнула
слюну.
— Я не хочу в город. Хочу остаться
на природе.
— Это не проблема.
— Хочу изучать и лечить животных.
Заниматься зверями. С людьми мне сложно, — призналась она. —
Животных я люблю больше.
Я тяжело вздохнул.
— Ну да, отец явно не такое будущее
для тебя видит. Но для того, чтобы стать ветврачом, Благодать не
нужна. Это плюс. Работа, впрочем…
— Плебейская.
— Грубо, но правда. Хотя мне все
равно, что ты выберешь, лишь бы обрела счастье. Но ты же понимаешь,
что это местами очень неприятная и грязная работа?
Оля кивнула.
— Меня это не страшит. Я однажды
видела в селе, как ветврач помогал корове разродиться. Думала, мне
станет мерзко от этого зрелища, но… Знаешь, в этом есть какое-то
волшебство. Меня не напугало.
— Иногда их придется и убивать, —
продолжал взывать к рассудку я. — Ты не сможешь вылечить всех. И
это будет больно.
— Знаю, — тихо отозвалась сестра. —
Но хорошего будет больше.
Я поднялся с кровати и подал ей
руку.
— Что ж, я попытаюсь убедить отца.
Но не обещаю быстрого результата.
Сестра подняла на меня глаза.
— Ты и правда не против?
— А почему я должен?
— Не знаю… Но спасибо, что хотя бы
выслушал.
Я снова обнял ее и погладил по
макушке.
— Я же обещал тебе, что не брошу. А
обещания я выполняю.
***
— Можно войти?
Отец оторвался от большой конторской
книги, переодел очки и улыбнулся.
— Конечно, Михаил. Заходи.
Я вошел в кабинет и аккуратно
прикрыл за собой дверь. Несмотря на дневное время, в помещении
царил полумрак - горела всего одна старинная лампа, а плотные шторы
были полузадернуты. За окном валил мелкий снежок.
Я опустился в кресло напротив отца и
с удовольствием выдохнул. Во всей усадьбе царил настоящий хаос -
домочадцы и слуги сбивались с ног, готовясь к праздничному ужину. С
самого утра на заднем дворе мелькали автомобили доставщиков
продуктов и цветов, носились с метлами и тряпками горничные, а на
кухне дым стоял коромыслом.
Только в кабинете отца царило
спокойствие.
— С чем пожаловал? — спросил
Патриарх, потянувшись к чашке с остывшим чаем.