— Тебе что-то не нравится, кобылья дочь?
Нож Льефа полоснул раба по запястью. На бугристой коже расцвела багровая полоса. Сборщик закричал от боли, отступил назад.
Льеф был уже в плечах, чем здоровяк. Но в глазах его стоял хищный блеск, от которого по позвоночнику Кены пробежала дрожь.
— Хочешь, чтобы я убил тебя, Сайпфер?
Губы раба скривились, но он всё же произнёс:
— Простите… господин…
И не переставая сжимать повреждённую руку, склонил голову.
— В следующий раз в моей ладони будет меч, а не нож. Передай это всем.
— Да, господин…
— Вон.
Сайпфер торопливо скрылся за дверью скотного двора, а Льеф остался стоять неподвижно, только теперь он смотрел на Кену. И Кена тоже глядела на него.
Ей казалось, что ещё секунда — и Льеф обнимет её, прижмёт к себе, как это было несколько ночей назад. Но время шло, а между ними царила неподвижная тишина.
— Льеф… — прошептала Кена внезапно охрипшим голосом, но как продолжить — не знала.
Она видела, как проскользнул по горлу северянина кадык, но мужчина заговорил не сразу.
— Приходи завтра после ужина к реке.
Кена кивнула.
Льеф молниеносно наклонился к ней и шепнул в самое ухо:
— Я жалею, что не взял тебя.
В животе Кены вспыхнул пожар — и тут же погас.
А в следующую секунду Льеф отшатнулся от неё и двинулся прочь.
Льеф не знал, придёт к нему чужачка или нет.
Он и правда жалел, что упустил единственную возможность, которую теперь отобрал у него отец. Он мог убить рабыню, работавшую в поле — конечно, эрл отругал бы его, но не более того. Но он не мог теперь взять южанку при всех. И не мог зайти за ней на скотный двор — потому что к утру об этом говорили бы все.
Оставалось ждать, когда появится возможность застать Кену одну — но откуда бы ей взяться, когда та ела, работала и спала вместе с другими рабами.
Льефа постепенно охватывали нестерпимая, тягучая обида и злость. Бесцельная ярость заполняла сердце до краёв, потому что Льеф не мог получить то, чего желал.
Теперь, когда он утратил власть над собственной рабыней, отдав её семье, ему оставалось только ждать, что чужачка сама придёт к нему — а Льеф отлично понимал, что у той нет ни малейших причин совершать подобную глупость.
Льеф не спал всю ночь, пытаясь представить, что произойдёт, когда следующим вечером он отправится к реке, но как ни старался — не мог.